Как я стал боевым магом

– Что? – опешив, переспросил тот.

– Человек, сколько времени нужно, чтоб полки подошли к городу?

– Минимум сутки.

– Поздно. Не успеют. Да и не смогут без нас ничего.

– А другие боги?

– Они сейчас создают преграды для движения орд чуждых тварей в другие города. Это требует сил.

Я оглядел созданный Марой город. Маленькие домики серого цвета стояли вперемешку с крохотными деревьями. По тоненьким дорогам ездили машинки. Люди, живущие вдали от окраин, поближе к центру, еще не узнали об опасности и вели обычную жизнь. А периметр уже замер.

– Товарищ полковник, подскажите, а где дом Анны Игоревой?

Белкин поднял на меня взгляд, а потом ткнул в западный пригород, расположенный рядом с аэропортом. Он находился за чертой силы духов и к тому же был обведен неровной красной линией.

– Это что? – мгновенно севшим голосом спросил я.

– Это зона поражения ядерного удара.

– Но ведь они уничтожили военный аэродром, а не гражданский. Как так?

– У них взлетные полосы общие, – ответил Белкин. – А коттедж Игоревой всего в двух километрах оттуда. Мне жаль.

– Там Аня, Оксана и дед. Они могли выжить?

– Сомневаюсь, – тихо ответил Белкин.

В глазах потемнело, пол шатнулся под ногами. Я обвел ошарашенным взглядом всех присутствующих. Духи равнодушно разглядывали город, словно не смерти людей обсуждали, а пересчитывали ущерб на складе с аккумуляторами, впрочем, так оно и было.

Александра, молча сидевшая все это время, стискивала черепок в косичке. Это превратилось в ее новую привычку. Не знаю, какие мысли у нее были, но бледное, как лист бумаги, лицо намекало на сильный стресс.

Фотиди хмуро фотографировала на смартфон необычное изображение города, делая пометки.

Кузнецов вместе с подоспевшими офицерами помогал унести убитого Марой адъютанта. Его смерть никак не шевельнула струны моей души. Словно он не человек был, а лишь декорация к этому спектаклю. Казалось, он сейчас встанет и раскланяется, а остальные начнут хлопать талантливой актерской игре. Но он был мертв по-настоящему. Такое уподобление бездушной нечисти пугало. «Что для нас люди, – говорили они. – Капля, что падает с ветвей древа мира. Родился, вырос и умер в один короткий миг».

Я снова глянул на проекцию города и стоявших около нее. Одна из берегинь молча смотрела на меня, а увидев, что я заметил ее внимание, кивком указала на стол с разложенными там артефактами. Те так и остались лежать, забытые в этой суете. Я не сразу понял, что она хочет показать, а когда дошло, рывком бросился вперед за лучиной Мары. Я схватил медную пластинку, достал иглу и нацарапал на красном металле короткое имя «Аня». Короткий поток силы зажег кончик лучины, и та загорелась слабым дрожащим пламенем, но не гасла.

Она жива! Жива!

Я схватил красную бархатную скатерть за углы и связал кончики, так что образовался мешок, в котором оказались все плашки и маленькие чурочки идолов. Пригодятся.

– Ты что делаешь? – резко спросил Белкин, обернувшись на шум.

– Спасать их еду.

– Один?

– Если надо, то один.

– Там сейчас ад. Ты не сможешь.

– И что? Мне сидеть сложа руки? Чего ждать? Пока само все решится?

– Я не отпускаю тебя.

– Когда вернусь, напишу рапорт об увольнении.

– Ты не вернешься.

– Нет так нет. Но сидеть тоже не буду. Там они ждут помощи.

Я развернулся и зашагал к выходу с мешком в руке совсем как злой Дед Мороз, которому не налили на утреннике.

– Подожди! – раздался голос Александры.

Я обернулся. Она бежала ко мне по ковровой дорожке, по которой еще недавно ступали боги.

– Я с тобой, Посрединник, – произнесла она, назвав прилипшим прозвищем.

– Сашенька, Сашенька, я запрещаю! Ты слышишь? Я запрещаю! – заорал побелевший Белкин. – Ты никуда не пойдешь! Я запрещаю!

– Решай судьбу города, – негромко ответила отцу Белкина, – а в мою жизнь не лезь. И не называй меня Сашенькой, не люблю.

– Вот упертая дура! Тебя убьют же!

– Не страшно. Меня вон товарищ заждался, – махнула она рукой в сторону лешего.

– Не пущу! Кузнецов, скажи что-нибудь! Что ты молчишь? Она еще дитя. Ее убьют.

Маг поглядел на Белкина из зала и встал с кресла первого ряда, в которое сел десять минут назад.

– Товарищ полковник, я с ними.

– Что значит – с ними?! Ты что несешь?!

– Мы команда. Как в том кино. Один за всех и все за одного, – ответил Кузнецов. – Фотиди?

Та пожала плечами и спрыгнула со сцены, направившись вслед за бородачом.

– Вас всех поубивают, – охрипшим голосом выдавил из себя Белкин, сев на пол.

– Прорвемся с Божьей помощью, – произнес Николай.

– Ты все еще веришь в него? – тихо спросила Ангелина, поравнявшись с ним.

– А во что мне еще верить? Он есть. И я верю.

Мы вышли из теплого зала, миновали большой, звенящий эхом холл и попали под холодный зимний ветер. Свежий снег, припорошивший дорожки маленького парка, скрипел под ногами.

– Кто-нибудь умеет водить? – спросил я у друзей.

– Ну, у меня права есть, – ответил Кузнецов. – А к чему ты спрашиваешь? У тебя машина есть?

– Нет, но сейчас будет.