Как я сошел с ума

– Профессор говорил то же самое. – Несмотря на преграду в виде двери, я чувствовал легкую улыбку на его лице. Вскоре он продолжил с более серьезной интонацией: – Так вот, я считаю, что наши тела – это гребаные сосуды для чего-то более важного, эпохального, нежели человеческая жизнь. И пусть она не имеет смысла, ей все же доверяется хранение того, что не поддается объяснению.

– Хорошо. Допустим, я уверовал в твою мысль. Но чем ты можешь подтвердить её?

– Хочешь доказательств? Ну ладно. Постарайся услышать мой вопрос и, возможно, ты сам додумаешь ответ. Не знаю, откуда я помню это, но… Когда человек окончательно покидает мир живых, вес его тела, по какой-то невероятной причине, уменьшается на несколько граммов… – Пациент сделал паузу, дожидаясь ответа, но я молчал. – Лоренцо? Лоренцо, ты здесь?

– Да, я просто задумался… Ты хочешь сказать, что душа существует на самом деле и является необходимой ношей для жизни сосуда?

– Ты… гений.

– Даже если это так, что это меняет?

– Меняет представление о жизни, меняет смысл жизни. Познания влекут абсолютно иное отношение к существованию, к бытию… Разве этого недостаточно?

– Так человеческая жизнь ничего не значит, по-твоему, и просто несет в себе функцию носителя чего-то?

– Боюсь, что это так, Лоренцо, и что мы неспособны постигнуть эту суть в полной мере. Нашему разуму непосилен такой багаж. Но, возможно, когда-то познав это, я оказался здесь.

– Мне нравится ход твоих мыслей, и я хотел бы продолжить общение, – признался я. – Но мне нужно идти, пока парни ничего не заподозрили. Хэнк и так переживает за мое здоровье.

– А что с тобой не так, друг мой?

– После нашего прошлого разговора о реинкарнации… – Неожиданно я почувствовал вокруг себя вакуум. Моя речь приостановилась, и всё внимание ушло на борьбу со странным ощущением и попыткой восстановить чувства. Зрачки описывали дуги, стараясь уловить реальность происходящего. А разум в это время будто отделился от плоти, и я со стороны смог увидеть самого себя… Жуткое ощущение казалось бесконечным, и каким-то чудом в этот самый момент я в подробностях вспомнил предыдущее наше обсуждение о самой реинкарнации.

Тогда Рамон упоминал о возможном переходе истинной жизни из одного тела в другое без права на воспоминания. Этот поиск был бесконечен, пока существовало человечество, и именно в этом теле его истинное я обрело умиротворение, полную гармонию с физическим естеством. Так он обосновывал свое решение жить, существовать в этой эпохе единства. И даже лишение свободы не ломало планы по восхищению самой жизнью.

По неведомой причине я соглашался с ним, хотя далеко не всегда был уверен в его не то что речах, а даже в самом психическом состоянии. Но слова были столь манящи, что не слушать их казалось невозможным. Именно тогда я впервые почувствовал условное отречение от происходящего.

Не знаю, сколько прошло времени, но, вернувшись в прежнее, нормальное состояние, я с хрипом вдохнул воздух и, проморгавшись, услышал слова Нэймана:

– Лоренцо, ты молчишь уже несколько секунд, забыл, о чем хотел рассказать? Что ж, иногда такое бывает. Тебе напомнить?

– Да, – поперхнувшись, ответил я. – Голова разболелась.

– Как придешь в комнату отдыха, обязательно прими таблетку. Ты говорил, что Хэнк переживает за тебя, особенно после нашего разговора о реинкарнации.

Только сейчас я понял, насколько тесно связана сегодняшняя тема с той, о которой я хотел поговорить с Хэнком. Но, несмотря на помутнение рассудка, я продолжил разговор:

– Я поделился с ним своими мыслями по поводу бесчисленных возрождений, хотел услышать его мнение, но он отреагировал так, как я и предполагал. Сказал, что мне пора в отпуск, а то уже с башкой проблемы. Он за мной и вправду присматривает. Поэтому я и не хочу, чтобы Хэнк видел наше общение.

– Тогда не давай повода переживать за тебя, дорогой Лоренцо, иди к своему другу и на досуге подумай над моими словами, а в следующий раз, когда ты снова придешь, поведай о своих размышлениях мне.

– Договорились Рамон. Пока.

– Удачи, друг.

В комнате отдыха царила полная тишина. Хэнк, как обычно в это время, похрапывал. А ребята ожидали меня для смены. Как только я явился, они доиграли партию в карты и отправились на осмотр коридоров. Я же, так как особо делать было нечего, взял дневник и приступил к заметкам последнего разговора, дабы запечатлеть яркие моменты продуктивного диалога. Вскоре я, видимо, задремал прямо за тетрадью и…