Как я решила умереть от счастья

В общем, выступив в духе Пата и Паташона и решив финансовый вопрос, мы покинули похоронное агентство. Я не ожидала, что Вероник так близко к сердцу примет эти похороны. Договорились встретиться через двое суток в крематории Пер-Лашез для короткой скорбной церемонии прощания, расцеловались, и я поехала домой. Можно передохнуть наконец-то. Но недолго, всего два часа: у меня же свидание с Эриком.

17

Долго стою под теплым душем. Мне нужно расслабиться, последние часы были чересчур насыщенными. Хорошенько намыливаю себя целиком, даже между пальцами ног. Пусть все тело благоухает. Я радостно предвкушаю встречу, хоть и немного боюсь: о чем нам беседовать? Нельзя же всякий раз исполнять номер «без трусов». Надеваю купленное по случаю красивое белье; не знаю, сколько я уже денег спустила, подведу баланс потом, когда вся эта канитель закончится. Он позвал меня в шикарный лаунж-бар отеля «Кост», прямо созданный для свиданий, однако меня пугают такие места, где за каждым столом — по звезде или топ-модели, где официантки элегантнее меня. И, главное, моложе. Фон, мягко говоря, для меня невыигрышный. Я женщина в стиле «Фланч» [4].

Стараюсь подбодрить себя, вспоминая его жаркие губы, приникшие к моим, прикосновение его твердого пениса… Я снова изголодалась по нему. Выйдя из душа, вижу на телефоне смс от Эрика.

«Я еще на работе, может, подъеду попозже к тебе домой с пиццей?»

Гора с плеч. Женщина-Фланч и мужчина «Домино’с Пицца». Мы идеальная пара.

Час спустя он звонит в дверь.

— Добрый вечер, пиццу заказывали?

Вместе с ним врывается свежий ветерок, замерзший Эрик с красным носом выныривает из пуховика и улыбается мне. Я просто очарована: нынче со мной займется сексом разносчик пиццы.

— Прости, на работе задержался и подумал, что удобнее будет повидаться у тебя. Можно было и ко мне поехать, но мою помойку пока разберешь, еще больше времени уйдет.

— Ничего, в другой раз, — отвечаю я не без лукавства. — По правде сказать, меня это предложение только обрадовало, я, знаешь ли, не привыкла ходить в такие модные места — как-то скованно себя чувствую, даже не знаю, что туда надеть…

— Да я тоже, просто хотел перед тобой покрасоваться, под парижанина закосить.

— Так ты не из Парижа? — Как будто я не прошерстила его страницу на Фейсбуке вдоль и поперек.

— Нет, я из Бордо. Туда и вернусь при первой возможности.

Мы с аппетитом поедаем пиццу.

— Хочешь вина? Где-то у меня вроде завалялась бутылка. Надеюсь, что неплохая, хотя я не специалист… — Как будто я перед его приходом не вынесла мозг бедному сомелье в магазине. Каждый красуется по мере сил.

— А у тебя как день прошел? — спрашивает он, разрезая вторую пиццу.

Не зря я опасалась, что он задаст этот донельзя банальный вопрос. Нервно хихикаю, скрывая смущение.

— Ну, дай подумать… Я сегодня уволилась, а потом занималась похоронами подруги.

Он не доносит кусок пиццы до рта и слишком быстро сглатывает, поперхнувшись.

— Все нормально? — смеюсь я и подаю ему бокал.

К нему еще не вернулся дар речи. Он отпивает вина, чтобы освободить дыхательные пути.

— Вот интересно, после ночи любви ты плачешь, а после похорон подруги смеешься. Необычный ты человек.

— В самом деле? — Я воспринимаю это как комплимент.

И вдруг начинаю глупо, неудержимо хохотать. Остановиться невозможно, какое-то безумие. Вот же везет ему со мной!

Он смотрит на меня с беспокойной улыбкой.

— Извини, я вечно на взводе, когда ты рядом.

— Это хорошо или не очень?

— Хорошо, — шепчу я.

Вообще-то есть единственно эффективный способ успокоить мои нервы — взять меня прямо сейчас, прямо здесь, на ковре в гостиной. Что он, собственно, и делает. Мы падаем друг другу в объятия и сливаемся в поцелуе. Безумный хохот сперва переходит в тихое хихиканье, а затем в стоны.

Несколько минут спустя мы без сил лежим на диване, голые и потные. Остывшая пицца в открытых коробках уже не возбуждает аппетита. По обоюдному согласию мы перемещаемся в кровать и там, свернувшись в один клубок под одеялом, продолжаем прерванный разговор.

— Ты правда уволилась?

— Правда.

— Завидую.

— Что ж не уволишься сам?

— Не знаю, может, из-за денег? — отвечает он не без сарказма.

— А у меня денег куры не клюют, — хвастаюсь я.

— Да ну? Знаешь, ты мне нравишься. — И его ласки становятся все более настойчивыми.

— Если б ты был богат, что бы сделал? — шепчу я, лаская его в ответ.

Он тихо постанывает.

— Не знаю, посмотрел бы мир, в Непал бы съездил…

— А меня бы взял с собой?

— Конечно, тем более, если б мы поехали за твой счет.

Беседа затухает, дальше говорят лишь наши руки. После долгой спячки я никак не могу насытиться, в меня вселился бес. После мы замираем в сладком оцепенении, и я засыпаю безмятежно, как накормленный младенец. Как будто привыкла засыпать в его объятиях, как будто его запах мне знаком всю жизнь. Как будто я всегда была счастлива.