Как я решила умереть от счастья

Но в одном Лора права. Не было такого, чтоб я не пришла на работу. Я не прогуляла ни единого дня. Даже вдрызг больная не позволяла себе отлежаться — разумеется, потому, что в офисе выздоравливала быстрее, чем дома, где можно помереть и никто не заметит. Если живешь одна, страдаешь тоже одна.

— Ты права. Я уйду на полдня.

В конце концов, договоры Фаяра, Лефевра и Биссона вполне могут подождать. Пускай тут потихоньку привыкают уже обходиться без моего профессионального мастерства. Пускай готовятся. Конечно, не одна я здесь умею составлять контракты, но я это делаю аккуратнее и прилежнее всех.

Утро прошло спокойно, а в обед я ушла — хоть разок могу себе позволить? В три нужно быть во втором округе, так что прогуляюсь, пожалуй, по району Монторгей. Бутиков там — как грязи. Брожу, разглядываю витрины, не смея зайти. Только сейчас я в полной мере осознаю, что мы с модой живем на противоположных полюсах. Если не на разных планетах. Лора опять права. У меня вид, как у почтальонши на пенсии.

Собрав волю в кулак, захожу в бутик «Контуар де Котонье». Цены изумляют, хоть я и не стеснена в средствах. Простое пальтишко за триста евро.

— Вам что-нибудь подсказать?

Я аж подскочила — продавщица выпорхнула из вороха одежды, как черт из табакерки.

— Спасибо, я посмотрю.

— Примерьте его! Вы худая, высокая, вам такое и нужно! И как раз ваш размер!

И протягивает пальто, чтоб я надела. Откуда ей знать, что мне нужно? Может, мне нужно, чтобы меня согрел мужчина, а не пальто.

— Вон там зеркало.

Я робко иду навстречу своему отражению. Физиономия, как из папье-маше, круги под глазами ярче фар в ночи, а волосы вообще живут отдельно от меня. Но пальто сидит неплохо. Скромный, изящный крой и совсем не тоскливый осенний цвет. Мне идет. Ладно. Я в нем даже не такая сутулая.

— Если хотите, у меня еще есть чудесные кашемировые шарфы, очень нежные, просто наслаждение для кожи!

Наслаждение для кожи. Она действительно знает, что мне нужно.

— На зиму нет ничего лучше, они легкие и притом теплые.

Она мягко оборачивает мою шею шарфом.

До чего приятно открыть для себя обволакивающую легкость кашемира! С ним не сравнится мой толстый колючий шерстяной шарф, подаренный шесть лет назад мамой. Истосковалась я по нежностям.

— Беру пальто и шарф.

Продавщица одаривает меня широченной улыбкой. В этом магазине мне на удивление хорошо и спокойно, мне приятно транжирить деньги и радостно шататься без дела в разгар рабочего дня. Я ухожу, оставив здесь почти шестьсот евро и не уставая благодарить в душе Лору, которая столкнула меня на скользкий путь прогульщицы. Вот такая умиротворенная являюсь я в салон и сразу попадаю в руки молодого ассистента, слащавого и женственного Лорана. Кругом полно женщин средних лет, им делают маникюр, стрижки, укладки и массажи, здесь не умолкает радостный гомон — прямо улей с целым роем маток! Атмосфера, прямо скажем, непривычная. Я с удовольствием ныряю в пелерину и соглашаюсь выпить чаю, следуя за Лораном к раковине. Там он усаживает меня в удобное кожаное кресло, умелыми мягкими руками намыливает голову, а я нежусь и окончательно расслабляюсь под теплыми струями воды. Затем, как во сне, иду за ним к трюмо, сажусь, вижу себя в зеркале и — о, ужас. Усталая, унылая, увенчанная тюрбаном из полотенца физиономия вмиг разрушает всю сказку. Однако за моей спиной тут же возникает «Люлю», обаятельный, загорелый и фантастически сексуальный мастер лет тридцати. Жутко симпатичный. Он дружески массирует мне плечи.

— Ну, красотка, что будем делать?

— Все что хотите, — слышу я свой голос будто со стороны.

Люлю белозубо смеется, разглядывая отражение нашей совершенно не гармоничной пары. Рядом с ним я похожа на свежевырытый труп. Он осторожно снимает с меня полотенце.

— Ну и волосы! Куда вам столько? Сейчас мы срежем это все! — забавляется он и запускает мне в шевелюру теплые ласковые руки, слегка задевая затылок.

Сладостная волна проходит по позвоночнику, слезы удовольствия выступают на глазах. Я краснею — стыдно, до чего стыдно, что у меня между ног тут же намокло, стоило ему просто коснуться моей головы и плеч. Я тихонько беру журнал, начинаю листать, чтобы удержать себя в рамках. Такой вот незначительный физический контакт вдруг показал с ошеломляющей ясностью, насколько мне не хватает внимания и человеческого тепла. Я живу в эмоциональной пустыне и погибаю от жажды нежности. Столь критический недостаток любви в организме невозможно восполнить никакими витаминами и питательными веществами. Я могу лишь изредка глотать крошки ласки, которые мне сбрасывают со стола.