Как я проводил лето

Мы взяли по большой литровой кружке. Темное, темное, с душистой пеной. Очень аппетитно смотрелось. Начиналось все хорошо. Петр пил апельсиновый сок. Он, бедняга, оказывается за компанию с нами таскался по такой жаре в поисках не фильтрованного, а сам-то не пьет. Заказали пиццу, потом еще по кружечке, а немного погодя и еще. Ну, естественно, по пьяному делу не удержался я и поподробнее рассказал, как я музыкой занимаюсь. Раньше они меня спрашивали, чем занимаешься, я говорил музыкой, на радио работаю. Петр-то мне втирал, что он сам подбирает, дома у него гитара и он поет. Соскучился, говорит, здесь по русским песням. Жалко, что не удалось Петру поступить и закончить Гнесинку, а то бы он далеко пошел. Ну вот, рассказал я им, что я всамделишный музыкант, можно сказать, артист. Они сразу давай со мной фотографироваться (у них фотики при себе имелися). Взяли водки… Потом взяли еще водки… Потом еще. Петр так и не пил. Потом Аркадий сказал, что на ужин все равно уже не успеваем, давайте ужинать здесь. Ну мы и стали… Я как обычно ничего не ел. Через какое-то время нам все-таки удалось подняться из-за стола и мы поехали. Медленно думаю, да, хорошо отдыхаю. Приехали в свой отель, Виктор говорит, надо еще взять. Вот уж не помню, взяли мы, не взяли, но мне подумалось о виски, ждущем меня в номере. Аркадий занимается недвижимостью, большой человек, привыкший к большим почестям. Ну я ему, на правах хозяина, мол, поднимемся ко мне, тебе, мол, надо душ принять перед дорогой. Он-то свой номер еще в 12 дня сдал, вещи в камере хранения. Говорит, зачем, не надо, я как-нибудь так, а я ему, надо, надо. В общем, почти по стакану получилось. Остались у меня как раз две сигареты, выпили мы, покурили и пошел я его провожать. И вот дальше, что я помню, что решился я поупражняться в английском языке и затеял с менеджером-арабом не совсем подходящий разговор о моих деньгах. Как я вчера их отдал, чтобы они передали, а они не передали, а я спрашивал. Я вспоминаю, что мне очень нравилось говорить на полу английском. И все. Как я попал в номер? Может меня принесли? У меня в кармане оказались 4,5 динара. Может быть я все-таки уладил это дело? Но почему 4, а не 5? Сейчас бы спуститься и опять этот разговор затеять. И так каждый день приносить по 4,5 динара. Да, не смешно… Прихожу к самой душещипательной части истории, леденящей душу. Виски имеет приятный красновато-чайный цвет. Ведь знал же, как виски срубает, что его надо только глотками, а не стаканами употреблять. Был же опыт у Рушана на Дне рождения, когда выпил виски и сразу было утро… Во-общем, когда я проснулся, вторая половина кровати (в номере большая двуспальная кровать) – была приятно красно-чайного цвета. Кровать чайного цвета (из репертуара Влада Сташевского). Темное не фильтрованное пиво, водка, виски и, наверное, что-то еще обозначились на простынях. Первая мысль была – не расплачусь, если предъявят счет. Как я себя сейчас чувствую, всем понятно. Попить бы воды, да не знаю, где находятся магазины, чтобы купить. В отеле дорого, а учитывая то, что вчера мы посидели… Ладно, поцерпим, как говорят белорусы. Ну вот, про эти дурацкий арабские простыни. Решил я одну из них постирать…И наверное, не надо было стирать в горячей воде… Я попробовал мылом, которое тут выдали – ничего не отстирывается. Тер, тер – бесполезно. Состояние ужасное, голова кружится, а я тру. Повесил сушить. Здесь очень медленно все сохнет. Климат влажный и все влажное, а если и сушится, то очень долго. Повесил на дверь табличку «Не беспокоить» и давай убирать следы вчерашнего пира. Чуть не забыл, умудрился сходить на завтрак. Как я ел, надо было видеть. Краснорожий, ничего не понимающий, жующий зомби. Пришел с завтрака и решил поспать. Проснулся расстроенный. Вот, думаю, и вранье это все, как я раньше говорил, будто бы на море похмелья не бывает. Еще как бывает. Я с трудом попробовал постирать вторую простынь. Нашел свое мыло. Когда уезжал, думал. Брать. Не брать. Ну вот, стал стирать своим – начало отстирываться. Я повеселел и принялся тереть с двойным усердием. Долго я ее стирал. Повесил сушить. Ну, думаю. Сейчас и первую одолею. Ничего не получилось. Мне кажется, это все-таки из-за того, что стал стирать горячей водой. Часа три я ее мучил – ни в какую. Пятна все равно остались. Наплевал на эти пятна и, наконец-то, и вторую повесил. Висят теперь, сушатся… Хожу, проверяю… Вообще не подсыхают. А надо до завтрашней уборки все высушить. Только бы в номер не вошли. Устроят еще безобразный скандал, будто бы я им имущество попортил, нанес непоправимый ущерб их гостиничному хозяйству. Так что мне сегодня не до моря. Я ведь еще весь обгорелый. Пить хочется, страшно хочется пить. Ну вот, вроде полегче стало, хоть силы появились записать все это. Попробую незаметно сейчас выскользнуть из номера и пойти на пляж. У меня горничные в соседней двери живут. Вдруг увидят меня сейчас и скажут, а чего это вы табличку повесили «Не беспокоить», а сами уходите? Ну вроде все свои страхи и переживания изложил. Если все обойдется, интересно, наверное, будет потом читать. Сейчас ведь действительно тревожно и состояние не как у туриста. Надеюсь, что все устроиться и даже если меня принесли в номер, мне не будет стыдно смотреть им в глаза. А может быть, я сам дошел. Лег, как умный, заснул и тут приключилась эта маленькая досадная неприятность. Только и всего. И простыни правильно постирал. Может быть, они у них не стиранные были. И на море правильно не пошел, чтобы еще больше не обгореть. И самое главное, теперь у меня ни сигарет, ни виски. А это значит, что я начинаю совсем здоровый образ жизни и, если не было бы вчерашнего и сегодняшнего дней, какое ж это было бы за приключение. А тут будет, что вспомнить. Ну вот и хорошо. Пошел во враждебный внешний мир. Хоть бы все было бы хорошо.