Как я проводил лето

Два дня прошли мимо. Очень жаль. Буду писать все по порядку, ничего не утаивая. Должен же я запечатлеть мою теперешнюю растерянность и подавленность. И так, вчера я все же проснулся. Проснулся опять рано до 6 утра. Сделал все свои упражнения, помедитировал. Красота. Ни похмелья, ни плохого настроения. Пошел на завтрак. Встретил там Аркадия. Записку он мою получил, а деньги нет. Оказывается, он ни одного иностранного слова не знает и поэтому к receptionу один не подходит. Подошел я и спрашиваю у них, где, мол, мои денежки, которые я вам вчера оставил. А они говорят, что не знают ни про какие денежки, а я им говорю как же так. Ваш менеджер вчера запечатал их в конверт, подписал, кому и от кого и пообещал, что все будет OK. Эти пожимают плечами. Ладно, разберемся позднее. Ну, думаю, если б знал, что это Аркадий только после ужина уезжает…Страшно хочется пить, но я сижу и креплюсь. Ну вот, мы пошли на пляж. Там Аркадий познакомил меня с Петром. Петр – врач, вернее специалист по сестринскому делу. Он по этой специальности даже медицинскую академию закончил. Так и называется – «Сестринское дело». Спросил, чем занимаюсь я. Сказал, что работаю на радио, и он мне всякие зарубежные песни петь. Вылитый наш Димка Козырев. Музыкальные пристрастия его – это «ЧайФы». Так он их называет и очень любит. Раньше Петр не представлял себе жизни без «Iron Maiden», «Judas Priest» или «Accept». Конченным, короче, был металлистом, а в последнее время увлекся джазом и любит группу «ЧайФ». Ему нравился формат «Престиж радио». Говорит, жалко, что закрыли, а то очень хорошо было под эту музыку ремонт делать, готовить пищу и курсовики писать. И напел мне пару джазовых тем. Потом сказал, что он самостоятельно подобрал песню К.Никольского «Мой друг художник и поэт». Подобрал за два присеста сначала куплет, а через несколько дней и припев. Я спросил, а как он относится к Стингу, на что он ответил, что у Стинга есть…одна…красивая песня, но он (Sting) очень специфичный и поэтому он ему не очень. Из нашей эстрады Петру нравится Марина Хлебникова, потому что она закончила Гнесинку, Константин Никольский, потому что тоже в Гнесинке учился и у него хорошая техника. У Петра уважительное отношение к Гнесинке. В общем, маленький он еще, Петр. Мне стало скучно и я пошел гулять вдоль побережья. Ушел еще дальше, чем был вчера. И так хорошо на душе было. Такой теплый свежий ветер обдувал мне обожженную морду лица, от моря пахло почему-то арбузами и мои ноги принимали теплые волны ласкового бирюзового моря. Я был на вершине блаженства. Я напевал припевчик, который придумал вчера про смеющуюся реку. Думал, вот приеду и все пойдет, как надо. Вспомнил Анжелику, ей должно понравится. Был чистым, как дитя! Я любил все: и эти волны, которые играли со мной, этих верещащих голожопых хряков всех национальностей, которые копошились у воды, их заботливых матерей и волосатых отцов, арабскую речь и юношей, игравших в мяч. Мне было очень радостно. Я вспомнил, как много лет назад так же появилась песня «Летних огней». Думал, как хорошо, что я отдыхаю. Вот оно, счастье…Счастье мое неожиданно прервал какой-то пожилой полубомжик. Завел со мной разговор. Оказалось, что он местный араб и тоже прогуливается. Во рту у него было всего, наверное, зубов пять, не больше и поэтому разговаривать с ним было не совсем приятно. Все предлагал мне искупаться. Думаю, уж не пидар ли? Идем такие по побережью, он мне про погоду, про море, типа, все nice и beautiful. Спросил жена есть, я сказал есть. Сексом, говорит, занимаешься? Я говорю нет. Он говорит, даже чуть-чуть не занимаешься? Я соврал, что даже чуть-чуть не занимаюсь. Он еще очень плохо говорил по-английски. Я остановился и говорю пока, типа, я назад, в обратную сторону. А он мне OK, OK и опять рядом идет. А зашел-то я, как уже писал, достаточно далеко и там в основном только арабы одни. Купаются в одежде, старухи чуть ли не в парандже в воду лезут. Как-то жутковато мне стало. Этот хрен стал мне, ни с того ни с сего, свои недоразвитые гениталии нахваливать. Старый-то дед… Арабский извращенец. Я ему No, No, типа, руссо-туристо-облико-морале. Говорю only with woman, а он мне со слабой надеждой maybe tomorrow? Нет, сказал я решительно и постепенно отстал. Во, думаю, история приключилась. Я представил, как злые африканские арабы тащут меня в грязные, пахнущие плесенью подвалы. Ужаснулся и посмотрел вокруг. А вокруг опять было море. Летали на пляжных парашютах люди, хряки визжали и щебетали. Жизнь продолжась. По дороге я нашел крупного хряка (это шарики такие, приеду – покажу) и донес его до своего пакета. Там меня ждал разговор с Петром. Петра нешуточно беспокоило сегодняшнее состояние нашей современной медицины. Он очень эмоционально рассказывал про трудности, которые она (медицина) сейчас переживает, про бесхозяйственность и расхлябанность. При этом он то хвалил американцев и призывал поучиться у них, то тут же говорил, что, мол, хватит уже смотреть на запад, что нужен сильный руководитель и должна быть национальная идея. Или я отвык от компаний с простыми людьми или действительно они уж очень простые. После разговора о положении дел в стране в целом, они с Аркадием стали наперебой рассказывать мне несмешные анекдоты с матом про прапорщиков. Я начинал все больше понимать, что же такое настоящий холостяцкий отдых и подумал, что не хватает еще и картишек. В конце общения Аркадий подарил мне презерватив, сказал, что пригодится и выразил пожелание поехать в город. Аркадий захотел темного не фильтрованного пива. Мы покинули пляж и поехали на такси в порт. Вот именного не фильтрованного. Ну и стали мы его искать. Обошли все, что только можно было. Жара стоит невыносимая. Все вокруг плавится, я обгорелый. Ну нет нигде этого фильтрованного, но Аркадий оказался таким настойчивым, что все-таки мы его нашли… Вот с этой самой минуты и начались мои несчастья.