Как я пришел в Сознание Кришны...

После двух недель в «карантине» (это называется «учебкой», и учат там два месяца) меня отправили на стройку в пригород Сертолово, и моя духовная сестра Кришна-Дживани возила мне туда прасад каждый день. Смешно оказалось в первый раз. Ротный предложил оставлять всё в офицерской, чтобы солдаты ночью не слопали, а вечером (он-то после суток отдыхать ушёл) пришла смена, нашли выпечку, подумали, что кому-то жена наготовила, и под водочку всё это «подмели», но я только рад был — ведь пища освящённая, они только благо от этого получили.

На стройке я думал: «Получив это духовное знание, я должен им делиться, чтобы другим тоже жилось легче. Но как мне быть, кому тут это нужно?». Мне хотелось общения с преданными, с этим обществом, где люди уважают друг друга, стараются друг другу служить и помогать. А тут я оказался в среде, где обращение к младшему: «Эй, полено, иди сюда» — норма.

Конечно, вопросами поначалу засыпали. Мне разрешили оставить бусы, кантхи-малы, на шее и шикху на затылке, договорились, что я её подстригу покороче, и из-под пилотки её видно не будет, и это вызывало постоянные расспросы.

На стройку нас возили на машине, привозя обратно на ночь и на обед. И вот один из «стариков», стал садиться рядом со мной раз за разом. Как-то он спросил:

— А Кришна поможет мне курить бросить?

Этот парень из Вологды воспитывался в детском доме и курил лет с пяти. Ему было двадцать три, он болел, и потому в армию его забрали позже, чем положено. В военкомате сказали примерно то же, что и мне: «Мы тебя призовём, а там разберутся. Положат в госпиталь на обследование, через месяц комиссуют, будешь свободным и с документами». К моменту нашего знакомства он отслужил уже год...

Что я мог ему ответить?

— Конечно, Кришна поможет, но ты и сам должен стараться. Это было утром. В обед он подошёл ко мне:

— Представляешь, за полдня один раз всего затянулся и вдруг вспомнил: «Харе Кришна!». Тут же сигарету бросил и больше не притрагивался.

Тут я подумал: «Да у него, похоже, не просто праздный интерес». Мы продолжали общаться, через пару дней он попросил привезти ему чётки и начал повторять несколько кругов мантры. Он был командиром отделения, а тут подошел к старшине и попросил его отстранить. На вопрос «почему?» ответил: «Так они ж не слушаются, приходится в морду бить, а Кришне, Господу нашему, это не нравится». Конечно, его сослуживцы над ним жестоко насмехались, особенно увидев, что челюсти сворачивать он больше не намерен. Пару дней при каждой встрече говорили:

— Эй, Седой, да тебя всё равно в рай не возьмут, закури или пошли самогона выпьем.

Но через пару дней, увидев, что «блажь» не прошла, озадачились:

— Серёга, ты что, правда, что ли, кришнаитом стал?

Мне стало повеселей. Я думал: «Ничего себе, я хотел, чтобы кто-то из преданных был здесь — и Кришна послал мне преданного». Утром, помимо чтения мантры, я начал проводить мангала-арати — утреннюю молитву. Серёга просил будить его, а через несколько дней, когда усталость поднакопилась, и я стал просыпать, он сам будил меня. Вечером он договаривался с дневальным: «Попробуй только не разбудить, полено, башню сломаю!», потом приходил ко мне: «Эй, вставай, пора утренние песни для Бога петь!» Он был простым и очень искренним парнем. Как-то раз он попытался ультимативно отказаться от мяса и не ходить в столовую. Но его старшина этого «не понял», солдат пришёл «нормальным», и его «прихотям» потакать не стали — заставил всю роту после отбоя бегать по плацу, и дембеля потом «выразили ему своё недовольство». Он пришёл на следующий день с синяками, и я посоветовал ему просто ходить в столовую и мяса не есть.