Как я был волком

Я был рад возвращению. Невеселые думы сверлили мозг, пока руки вспоминали оптимальную походку. Скорее всего, в неувиденных мной записях сообщалось, что пришельцы, представлявшие угрозу строю, появляются голыми и сразу взрослыми. «РОжденными ВЗрослыми». Долгое время приходили только человолки – такие же голые и взявшиеся ниоткуда. Со временем одно наложилось на другое и нераздельно слилось в сознании жителей, все пришельцы стали для них ровзами.

Теплилась надежда, что в долине есть свой портал, иначе откуда столько разговоров про уход и последующее возвращение? Не библейские же мотивы о воскресении. Впрочем, хранители настолько все переврали и исковеркали, что с них станется.

Сравнивая два строя, сложившихся в замкнутых мирках, я грустнел все больше. Человеческие слабости властителей преобладали над святыми идеями, в итоге получилось то, что получилось. Последователи Аллы убивали только мужчин, прибывших из другой реальности. Долинники – всех. На всякий случай. По-своему их способ надежней для сохранения равновесия, о котором так пеклись и в стране башен. Будь я властителем и знай, что пришельцы почти погубили мир, может, тоже поубивал бы всех. Включая сочувствующих. Затем инакомыслящих. Затем еще кого-нибудь. Иначе зачем быть властителем?

А насчет портала… Просто запомню. Если не получится с местным причалом, будем искать долинный. Наперекор всему. И всем. Да будет так. Или, как говорят в долине, да пребудет.

Высланный вперед разведчик принес добрую весть, после этого засевшая неподалеку в горах стая совершила последний бросок. Человолки озирались, принюхивались, глухо ворчали, входя под знакомые своды главного входа в пещеру. Рычаще ругаясь на захватчиков, принялись вторично обживать помещение.

Я оглядывался. Здесь произошла битва. Трупов не было, их унесли и скинули с обрыва победители. О количестве убитых говорили многочисленные потеки крови.

Нестерпимый запах гари першил в носу. Везде копоть, маслянистые пятна. Я потер пальцем одно из них. Знакомо. Земляное масло, по-нашему – нефть. Нападавшие закидали пещеру самодельными гранатами – сосудами с нефтью, затем подожгли.

Взгляд искал оружие. Увы. Отсюда забрали все. Единственное, что нашлось – кусок ткани, зацепившийся за камни и оторвавшийся. Он сказал о многом. Крепкий, ярко-желтого, почти золотого цвета. Обрывок плаща царбера. Вот кто штурмовал рыкцарское гнездо – царские войска. Кажется, в большом мире творятся невообразимые события. Как говорится, империя наносит ответный удар. Что это принесет человолкам? И конкретно: что это принесет мне и Томе?

Часть четвертая Халиф на час

Глава 1

Вожак дал выспаться. Когда стая загудела, начав подниматься, он рыкнул поход. Только боеспособные особи. Значит, предстоит сложный путь либо драка. С горы мы спускались по восточному склону, недалеко от той пещеры, где нас с Томой приняли в стаю. Но сверху пещеру не увидеть, как я ни выворачивал голову.

Пара остановок для подкрепления подножным кормом почти не повлияли на скорость продвижения. Позади остался ручей, где стая охотились на волков, а мы продолжали идти на восток.

Добраться бы до границы. Восточная намного дальше западной, как я понял из нарисованной карты, но если темп сохранять, то через несколько дней…

Мечты. Стая не ходит на такие расстояния без цели. А цель была и, к моему сожалению, наверняка, где-то ближе сделавшей гигантский круг и вернувшейся к горам Большой воды.

До темноты цель похода не обнаружилась, вожак скомандовал ночевку прямо в низинке, где на тот момент оказались.

Если бы мы шли по отрогу, где-то в этих местах увидели бы причал. Стая находилась в землях цариссы Евпраксии. Вот бы сбежать, добраться до башни, направление на которую прекрасно известно…

Стоп. Зачем рисковать, идя так далеко? Добраться бы до причала, сорвать сигнальный флаг…

Ага, господин черт, думайте, прежде чем мечтать. Тому с почестями отправят в крепость, меня заколют копьями. Или, в качестве разнообразия, зарубят мечом. Или забьют дубинами, если встретят простые бойники. Прелестный выбор.

Тома не спасет. Для аборигенов она обычный ангел, а я – падший. Местный закон говорит: «Если я встречу падшего, я убью его. Ангелы милосердны. Они всегда пытаются спасти падших. Нельзя проявлять слабость. Слабый человек – мертвый человек. Слабое общество – мертвое общество. Быть слабым – предательство. Побороть искушение. Отказать ангелам ради них же. Исполнить Закон».

Еще раз: слабый человек – мертвый человек, быть слабым – предательство. Это мне здесь и нравилось. И осознание туземцами, что слабое общество – мертвое общество. Государство – оно как стая, только в большем масштабе. Слабая стая не выживет. Ее съедят. Территорию обитания отберут.

Как обществу стать сильным? Указано в той же молитве. Исполнять закон. Все просто, но невыполнимо, когда каждый считает себя умнее других.