Как я был волком

Она моргнула, ее лицо побелело. Больше ни одна эмоция не отразилась на этом зависшем экране, с которого словно тряпкой стерло все иконки и красивые картинки. Только страшный белый фон: ни кровинки, ни движения, ни даже дрожи. Один сплошной режим ожидания. Помощи ждать неоткуда. Неизбежное случилось.

Ее ладонь нащупала камень и бросила в Гиббона.

Тот легко увернулся. Чуть не с улыбкой. Под чугунной тяжестью нестерпимо собственнического взгляда, с ног до головы обежавшего сладкую добычу, у Томы отказали мышцы. Мысли сплавились в единые комочки неведомого доселе страха.

Я кое-как поднялся и заковылял к ним. Руки и ноги против такого противника – не оружие, поэтому – камень с пола, замах…

Не глядя, Гиббон лягнул меня в живот. Снова полет через площадку и искры в глазах с приветом от разбитого затылка.

Резким движением Гиббон распял Тому под собой. Словно громада многотонного гусеничного монстра нависла над испуганным новобранцем. Бесноватый экипаж наводил стальное орудие на цель. Я снова перевернулся и на карачках пополз в сторону готовившейся бойни. Ближайший же камень был машинально запущен в закрывавшую полмира спину. Не попасть невозможно, но попасть – полдела. Уравнение энергии вздохнуло над соотношением массы и скорости, результат скорчил виновато-ехидную рожицу, весьма похожую на ноль. Камень отскочил от цели как пуля от противотанковой брони, даже следа не оставил. Но Гиббон взрыкнул от ярости. Я его достал пусть не физически, но морально. Вскинувшееся волосатое чудище прыгнуло на меня.

Теперь я оказался распят под ним. Ни рукой, ни ногой не шевельнуть. Свирепый оскал приблизился вплотную… и я сделал единственное, на что оказался способен в тот миг – укусил противника за приблизившийся нос.

– ГРРР!!! – люто взревел Гиббон.

Сверхъестественно чудовищный кулак взлетел надо мной…

– Уоуу!!! – вылетело из той же пасти вместо недавнего рева, и глаза закатились.

Это Тома с разбега врезала ногой по выпирающему сзади кожистому мячику. Стоявший на четвереньках громила съежился, непомерная тяжесть рухнула на меня, тихий вой ударил в уши и понесся вдаль.

Хрясь! – звук взламываемой скорлупы гигантского яйца прекратил вой. Туша на мне застыла, безжизненный взор замер, удивленно глядя в лицо. С затылка на щеку потекло красное.

Бессильно покачиваясь, Тома отбросила остроконечный булыжник.

– Что теперь?

– Надо бы выбросить, – показал я на труп, из-под которого едва вылез. – Перевалим через ребро пролома, там в двух метрах пропасть.

– А сможем?

Я ее понимал. У меня тоже не было сил.

Сверху донесся подгоняющий рык. Кто-то озаботился задержкой. Если спустятся…

Отступать некуда. Назад мы просто не пройдем, по темноте да без знания дороги. Оставаться здесь? Глухой номер. Рыкнувший сверху поставлен следить за выбирающимися низкоранговыми.

– Лезь, – приказал я, махнув на дыру в небо.

Приподнятая мной Тома усиленно цеплялась за стены, распиралась руками и ногами, мелко переставляла их и медленно, но упорно передвигалась вверх.

А я остался. Без чужой помощи не залезть. Руки раскину, а сил подняться не осталось.

– Чапа! – позвала Тома. – Ну?

– Не могу, – признался я.

– Что же делать?

– Рррр! – гневно донеслось сверху.

Еще немного, и кто-то придет нас наказывать. А когда увидит труп…

– Чапа! – снова раздался направленный ко мне шепот. – Смотрик…

Дальше последовало нечто неразборчивое. Я вскинул голову.

Смотрик спускался. Оказывается, он не полез к выходу, а ждал в тесной горловине, чем закончится схватка. Сумев просочиться мимо раскорячившейся Томы, парень спрыгнул вниз и подставил мне сведенные ладони.

– Рр! – сделал подкидывающее движение.

Дошло. Я наступил ногой в распор его рук и сильным рывком был заброшен в дыру, где успел зацепиться за скользкий камень боковин. Тома надо мной карабкалась ввысь. Правило трех опор соблюдалось четко, иначе никак. Я тоже принялся перебирать по стенам руками и ногами. Внизу спокойно подтянулся на разведенных руках и втек в каменное жерло наш спаситель.

Опять спаситель. Ну-ну.

Вожак не следил, все ли вышли, и если кто не вышел, то почему. За него это делали альфа-самцы, практикующиеся для будущих схваток и поддерживающие свой авторитет высокоранговых. Они с удовольствием гоняли нас, безродных-беспородных, а отсутствие Гиббона если и заметили, то только обрадовались. Одним конкурентом на карьерной лестнице меньше. Общие интересы стаи их пока не заботили.

Стая спешно двигалась вверх по склону горы. Точка выхода из пещеры оказалась намного выше и в стороне от главного входа. Места здесь оказались вовсе непролазными. На одном коварном уступе сорвался и улетел вниз, спиной на камни, малец лет девяти. Я видел его удалявшиеся неверящие глаза.

Вид чужой смерти – невыносимо действенное средство от излишней самоуверенности. Мои движения стали еще точнее и вывереннее. Прежде чем совершить очередной четвероногий шаг, я убеждался в надежности опоры, за которую хватаюсь и которой доверяю жизнь.