Читаем Как я был в немецком плену полностью

Утром, кажется, 29 ноября, фельдфебель выбрал и вывел из строя 9 человек. Среди них оказались: двое бузотеров в столовой, больной экземой на руках Кондратенко, возвратившийся на днях из госпиталя в Шморкау Плехов, трое с кличками – Комиссар, Француз и Поп и еще двое пленных. Я ожидал, что фельдфебель скажет, почему оставляет этих людей, но этого не случилось. Удивился, что фельдфебель не назвал десятого человека.

В обед мы узнали от работников кухни совершенно неожиданную новость. Оказалось, фельдфебель вызвал к себе повара Мишу Федерякина и отправил его с вещами в сопровождении неизвестного конвоира в какой-то другой лагерь. Таким образом, Миша оказался десятым высылаемым из лагеря пленным. Лишь через несколько дней я осмелился спросить фельдфебеля о причине высылки Миши. Он ответил, что русским нельзя «охмурять» немецких женщин, а Михаэль этим принципом пренебрёг, поэтому удаление его от паршивой бабёнки было для него единственным спасением. Судьба Миши все же оказалась печальной – из плена он не вернулся.

Новым шеф-поваром вместо Миши Федерякина фельдфебель назначил работавшего там же Алекса (или Толстяка) – Алексея Никоновича Огиенко, а его помощником – работавшего вместе с ним Ивана Сорокина (фактически Маленкова). На освободившуюся должность рядового кухонного работника пошёл по моей рекомендации Вятский – Иван Соколов. Иван был худощав, подвижен и силен физически – иногда один распиливал на чурки двуручной пилой стволы деревьев и раскалывал топором чурки с множеством крепких сучьев.

В тот день, когда число пленных в нашем коллективе уменьшилось на 10, мне удалось поговорить со старшим рабочей команды голландцев, которые возвратились из Цшорнау, где готовили для нас жилье. Он сообщил, что местность там очень хорошая, рядом лес, через деревню протекает речка, жители – простые и открытые, сочувствуют пленным.

В декабре основным видом работы для нас оставалась все та же разгрузка и погрузка бараков на станции. Так как стало холодно и сыро, пленные стали шить себе шапки-ушанки, находя где-то лоскуты шерсти, вату, кусочки кожи. Особенно отличались южане Александр Ващенков и Семен Никифорович Ярошенко (по прозвищу Косой), проживавший до войны в г. Азове. Они оба были замечательные мастера и пошили несколько шапок товарищам, разумеется, не бесплатно.

Вечером в День сталинской Конституции – в воскресенье 5 декабря – члены моего «колхоза» после мытья в душе и ужина собрались отметить эту праздничную дату примерно так же, как праздник 7 ноября. Только было уселись за стол, как заявился Вилли Нииндорф и позвал меня с собой к фельдфебелю, попросив одеться как можно «параднее». Надеть шинель Вилли не разрешил, из-за чего Андрей Маркин предположил, что фельдфебель хочет избить меня перед своим начальством. Но Вилли засмеялся и отрицательно помахал ладонью.

В комнате фельдфебеля вместе с хозяином сидел военный лётчик – лейтенант чуть старше меня. Я остановился у двери, поприветствовал его и фельдфебеля по-военному и доложил, что «я, переводчик Юрий, нахожусь в их распоряжении». Офицер встал, тоже козырнул мне в ответ и представился Руди Эрихом. Оказалось, этому офицеру известно, что я бывший студент солидного московского вуза. Поэтому он и несколько его близких единомышленников хотели бы строго конфиденциально пригласить меня к себе и побеседовать относительно сложившейся ситуации, а также узнать, какова на самом деле жизнь в Советском Союзе. Сказанное лейтенантом сильно удивило меня, но приглашение его я принял. Лейтенант увел меня с собой, дав слово фельдфебелю, что к 20 часам я буду возвращен в лагерь.

Он привел меня в комнату, где сидели пять военных авиаторов – два офицера и три фельдфебеля, которых я сразу поприветствовал по-военному. Хозяин, в свою очередь, представил мне своих гостей, угостил дорогой сигаретой, дал её прикурить от зажигалки и усадил рядом с собой. Передо мной поставили бутылку лимонада, а я при этом сказал себе: «Поставили бы лучше что-либо поесть».

Началась беседа, касавшаяся сначала обычных биографических данных. Затем задали вопрос, кто, по моему мнению, выиграет войну. Я ответил, что, безусловно, Советский Союз и союзники. Наступило тягостное молчание, после чего один из присутствовавших заявил: «Нет, выиграет только Америка». Я хотел сказать, что это в конечном итоге вполне возможно, но посчитал, что такой ответ покажется им непатриотичным.

Перейти на страницу:

Все книги серии Военные тайны XX века

Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество
Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество

Русско-китайские отношения в XVII–XX веках до сих пор остаются белым пятном нашей истории. Почему русские появились на Камчатке и Чукотке в середине XVII века, а в устье Амура — лишь через два века, хотя с точки зрения удобства пути и климатических условий все должно было быть наоборот? Как в 1904 году русский флот оказался в Порт-Артуре, а русская армия — в Маньчжурии? Почему русские войска штурмовали Пекин в 1900 году? Почему СССР участвовал в битве за Формозский пролив в 1949–1959 годах?Об этом и многом другом рассказывается в книге историка А.Б.Широкорада. Автор сочетает популярное изложение материала с большим объемом важной информации, что делает книгу интересной для самого широкого круга читателей.

Александр Борисович Широкорад

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне