Как я был номеном

Небесный ориентир периодически терялся, мы продирались сквозь лес наобум. В таких случаях я доверял интуиции. Интуицию подпитывало желание жить. До сих пор ни то, ни другое меня не подводило, и царевна в деле выживания и возвращения целиком положилась на меня. Деревья покрывали побережье неравномерно, редколесье сменялось непролазными дебрями. Время от времени приходилось кружить в поисках бреши и, бывало, даже возвращаться, чтобы найти другую тропу. Полянок мы избегали, проходили их по опушке, держась в тени, а редколесье вызывало панику – показаться на просматриваемых участках во весь рост теперь казалось самоубийством. Картинка казненных стояла перед глазами. У нас обоих не выходили из головы страшные мысли, и мы стали намного осторожнее как в передвижениях и производимом шуме, так и в плане безопасности. Теперь напарница сама не хотела удаляться от меня более, чем на шаг. Хорошо, что хотя бы за ручку держать больше не просила. Шараханье из крайности в крайность у нее, наконец, прошло, на некоторое время возобладал трезвый расчет. Другое дело – долго ли продлится здравомыслие спутницы? Как бы она ни храбрилась, а в шкуру мужика ей не влезть. Матриархат, где бы ни появлялся в течение предыдущих тысячелетий, ни в одном месте не задержался на ощутимый для истории срок. Для меня это было поводом к размышлению, и приводило оно к некоторым весьма нетолерантным выводам. За любой из таких выводов феминистки без раздумий на кол посадят. Радует, что мужики в абсолютном большинстве случаев не дадут им такой возможности.

– Я сегодня или перепила, или переохладилась. – Марианна поджала губки и уставилась на меня исподлобья.

– Или испугалась.

Я пытался шутить, но ответ прозвучал серьезно:

– Тогда проблема решилась бы на месте, а вопрос не возник бы. Если ты не хочешь, могу потерпеть еще, только недолго.

– Я человек компанейский, всегда поддержу полезное начинание. С организмом нужно дружить. Если он требует…

– Кто бы говорил. – Марианна вспыхнула и отвернулась.

– Туда. – Я указал на плотную зелень впереди.

Несколько деревьев и высокие кусты создавали чудесное укрытие. Сначала я оставил Марианну в травянистой ямке, а сам проверил, не ожидают ли впереди сюрпризы – ненавижу их в последнее время. Аккуратный обход зеленой завесы по кругу и бросок в стиле человолка внутрь нее прошли успешно, в идеальном для нашей цели местечке враг не поджидал. Распластавшаяся в траве царевна послушно ждала сигнала, я призывно махнул рукой.

Яркие солнечные лучи прошивали кроны почти отвесно, пели мелкие птицы, стрекотали кузнечики. Только недавние трупы мешали атмосфере быть идиллической. Марианна оценила защищенность выбранного местечка от лишних взглядов.

Пробравшись ко мне, она встала столбом и опустила глаза. Распоряжаться дальнейшим вновь предоставлялось мне – по мнению спутницы ответственному за все, что произошло, происходит и еще когда-либо произойдет. Она назначила меня таким ответственным, искренне считая себя вправе. И ничего не поделать, так ей с детства в мозг вдолбили. Теперь она ждала результатов. Именно я обязан был выкручиваться, а ее дело – сторона, ведь главная часть проблемы решена – виновный во всех нынешних и будущих бедах найден, пусть исправляет ошибки и их последствия, а если сделает плохо, будет наказан. Обычная женская логика, знакомая мне еще по местам, от Каинового племени весьма далеким.

В очередной раз помянув про себя упомянутую логику нехорошими словами, я скомандовал:

– Приступим.

Повернувшись друг к другу спинами, мы одновременно начали процесс.

Надо бы поговорить о чем-то отвлеченном. Хорошая мысль. Правильная. Нужная. Только абсолютно невыполнимая.

Второй раз у нас вышел более спокойным и естественным, если не сказать деликатным. Во всяком случае, не столь зубодробительным, как первый. Любопытно: окажись царевна со мной, Томой и Юлианом, когда мы жили в лесу – как повернулись бы события? Четыре фонтана гормонов, из которых лишь один сдерживался ржавым вентилем разума. Да и тот постоянно давал течь. Немного давления на меня, и две парочки вполне могли основать новую человолчью стаю.

Странные мысли, но чем-то влекущие. Еще немало во мне от животного.

Организмам полегчало, и с легким ощущением счастья мы с царевной двинулись дальше. Местность разнообразием не удивляла, что нас радовало. Густая зелень, ниспадающая и восходящая, напоминала пасть хищника-вегетарианца – он ежесекундно проглатывал обидчиков, использовавших его части для эгоистических нужд, но что с ними (то есть, с нами) делать дальше – не знал. Мы пробирались сквозь чащу без приключений. В густом лесу иногда встречались кустистые прогалины, иногда – змеившийся пролесок, переходивший в мелкое редколесье на месте пожарищ. В основном мы прокладывали путь через дремучие дебри, и другой дороги я не хотел – на открытом пространстве нас легко засекут.