Как я был девочкой

Захотелось погладить, приласкать, как котенка. Сказать что-то утешающее. И сказал бы, будь мы одни. Приобнял бы за плечи, притянул, прижал к груди…

Ага, еще бы вынес из огня и спас, когда тонула. Утешатель хренов. У нее горе, а у тебя зуд в мозгах. Хорошо, что в мозгах.

Маленький кулачок нашел внизу и с силой стиснул мою ладонь.

Я оторопел. На щеках вылепились сострадальческие ямочки, я машинально кивнул девушке: держись, мол. И сразу отвернулся вперед, куда смотрели все — на загадочные земляные работы.

Готовую выемку взрыхляли лопатами и копьями, выполнявшими роль ломов. Появились деревянные ведра. Собственно, других здесь не было. Каждый бойник набирал пару ведер в бассейне, проносил несколько метров, с плямкающим хлюпом содержимое выплескивалось на землю без травы, где через минуту образовалась черная жижа.

В дверях показался дядя Люсик.

— Урок борьбы в непростых условиях, — объявил он. — Соперницы проходят в центр арены и встают лицом друг к другу. Задача: вылезти на траву и не дать сделать это противнице.

— Дядя Люсик, где Карина? — не выдержала Зарина.

Папринций смотрел с другой стороны, поэтому кулачок с моей ладонью не разжался.

— Карина нарушила приказ о ночном покое, — сообщил школьный распорядитель. — Она будет наказана. На первый раз несущественно по сравнению с тем, что будет, если она или кто-то другой повторит. Всем все ясно?

— У нее уважительная причина! — с надрывом воскликнула Зарина. — Она шла к невестору!

Ученицы с радостным изумлением переглянулись. В глазах мелькали варианты обсасывания полученной информации и всяческого выжимания из нее здравого смысла до потери привязки к реальности. Будет о чем посплетничать перед сном. Для них день начался отлично.

Методом дедукции я определил смысл слова «невестор». После всего предыдущего оно показалось нормальным.

— Приказ либо есть, либо его нет, уважительные причины в этой схеме отсутствуют. — Посчитав вопрос закрытым, папринций продолжил для всех: — Разбиться на пары.

Я вздрогнул. Буйная возня в грязи при тонкой холщовой одежонке…

Тома стояла с другой стороны меня, ее ладонь нашла мою и тоже сжала. Теперь обе моих руки были схвачены, одна — в благодарность за сочувствие, вторая — в тревоге за меня самого. Дрожь непростого решения пронеслась по телу Томы, я прочувствовал ее пальцами и прижатым плечом. С другой стороны еще сильнее сжался кулачок Зарины: она тоже поняла опасность и выказала решимость не сдавать меня. В меру возможности я поблагодарил обеих девушек ответным пожатием.

Тома уже открывала рот, чтобы настоять на необходимости бороться именно в паре со мной — не знаю, какие причины она придумала, да и придумала ли…

Заметив мою панику, дядя Люсик опередил:

— Поскольку Карины нет, одна из девочек остается без пары. — Изобразивший муки выбора взгляд пробежал по ученицам. — Чапа, пройди со мной, у меня есть к тебе вопросы.

Феодора перебила:

— А мне такое противопоказано! Пусть Чапа остается в паре, а Тома борется с Глафирой. Или Чапа с Глафирой, а Тома с Зариной — так силы будут примерно равны.

Договорив, она шагнула назад, покидая строй учениц и тем ставя точку в прениях. Папринций нахмурился:

— Меня можно попросить, даже дать мне совет, но нельзя указывать, что мне делать. Вы, молодая царевна, нарушили основополагающее правило школы — что учитель всегда прав. О ваших проблемах с кожей я наслышан, как и о том, что посторонним они не передаются, посему участвовать будете на общих условиях. А после занятий вместе с Кариной примете наказание. Ей определит царисса, вам же назначаю пять плетей и час мишени. Первое исполнит… Аглая.

Злорадная ухмылка блеснула в прищуре ночной королевы, ее мышцы расправились в предвкушении. Сгорбившаяся Феодора покорно вернулась в строй.

— В порядке построения приступайте, — скомандовал дядя Люсик.

Отвернувшись, он махнул мне рукой, чтобы следовал за ним. Аглая с Варварой полезли в рукотворную грязевую лужу.

Идти недалеко. Не прошло полуминуты, как дверь тихо закрылась изнутри. Папринций привычно расположился за столом. Дождавшись приглашения, я плюхнулся на знакомую тесаную скамью у стены. В окне за спиной распорядителя разгоралось ледовое побоище, летний вариант. Аглая топила в грязи цариссину дочку; вырываясь из цепких объятий — била по пальцам, совала лицом в жижу и держала там. Варвара не сдавалась. Долго. В конце концов воздуха не хватило. Стряхнув задыхавшуюся соперницу, Аглая победно вскинула руки и вылезла на берег. Узнать ее можно было только по лицу. Варвара в обтекающей грязью фигуре определялась только по тому, что кроме них двоих в луже никого не было.

— Насчет Астафьи ты оказался прав. — Папринций задумчиво почесал шею под подбородком. — Действительно, она специалист по особым поручениям.

— Чьим поручениям, кому служит?!

Воскликнул — и прикусил губу. Понятно, кому.