Как я был девочкой

Высокая крепкая девочка успела сделать не больше трех шагов, как одна из дверей «взрослой» части школы, куда она направлялась, отворилась, навстречу быстро семенила женщина, чье присутствие в школе ранее объяснения не находило. Врач! Нет, врачеватель — так ее назвали. Среднего возраста, в расшитой красной нитью светлой рубахе и таких же шароварах. Многоцветный пояс и столь же пестрая тесьма на лбу, поддерживавшая волосы, завершали одеяние. Обувь лишний раз на территории школы не надевали. Руки врачевательницы на ходу разворачивали сверток с необходимым для первой помощи.

Стало окончательно понятно распределение обязанностей: царисса контролирует, папринций руководит, из двух оставшихся женщин одна врачует, вторая — по хозяйству: завезти, подготовить, выдать… Завхоз-снабженец.

Варвару уложили на землю. Она стойко скрипела зубами, пока чужие руки латали ногу. Откинувшийся затылок скреб траву, кулаки механически сжимали и чуть не вырывали из почвы целые пучки вместе с дерном.

Пока все отвлеклись, получилось сбежать в уборную. Убедившись, что сзади никого, я спокойно встал, выдохнул с облегчением…

Левая стенка, сделанная из усиленного соломой плетня, словно взорвалась: прилетевшее снаружи копье пробило ее на уровне пояса и едва не повредило часть организма, к которой я, как мальчик, очень привык. Копье пронеслось вдоль всего ряда горшков, тупой удар раздался при втыкании в бревенчатую стену справа.

Ни фига себе кино. Если бы я был девочкой, мозги сейчас висели бы где-то посередине медленно покачивавшегося древка.

Стало не до занятий. С чуть не шевелящимися волосами я выскочил и помчался по коридору к покоям старших.

— Дядя Люсик! Дядя Люсик!

Вот тебе и богатырь. Во фразу «У меня все впереди» нужно добавить «далеко» и «если повезет».

На крик откликнулся бойник, рукав балахона указал в противоположную сторону: папринций ушел туда. Впрочем, дядя Люсик тоже услышал и спешил навстречу.

Я завел его в уборную.

— Ты была здесь? — догадался он. — Повезло. Как специально кинули.

Осмотр вытащенного копья ничего не дал.

— Обычное учебное, за стеной у всех такие, и несколько запасных на земле, можно незаметно взять вместо брошенного. Если найдется свидетель броска, или виновный сам сознается: мол, чего на тренировке не бывает, — размышлял дядя Люсик, — виновного накажем. Но что-то мне говорит…

Не закончив фразы, он еще раз оглядел копье и забрал его с собой.

— Будь начеку, — сказал, уходя. — Если это умысел, в первую очередь остерегайся Аглаю и Варвару.

Я остался один. Аглаю и Варвару? Моя первая мысль — Феодора. Нашла того, кто довел отца, и исполнила угрозу. Но бывает ли, чтобы так быстро и так просто?

Или — Карина?

С тяжелым сердцем я вернулся на поле. Виски ощущали фантомную встряску от удара влетающего копья. Глаза отчетливо представляли куски окровавленного серого вещества, которое стекает по бревнам. Руки иногда предательски вздрагивали и не слушались. Взгляд шарил вокруг в надежде поймать удивленный встречный: чего это я тут живой хожу?

Заканчивали упражняться уже при свете солнца.

На завтраке мое состояние не осталось не замеченным.

— Что случилось? — шепнула Тома.

Я пожал плечами. Не мог объяснить. Пугать не хотелось.

Попробую разобраться. Итак, Феодора. В мою сторону не смотрит, ушла в себя. Аглая с Варварой мной тоже не интересуются. Карина, за столом сидевшая напротив меня, ела спокойно, равнодушно, рука загребала ложкой четко отмеренную порцию и отправляла в рот, тот мощно перемалывал. Скулы двигались равномерно, как поршни двигателя. Не знавшие стоматолога зубы напоминали камнедробилку. На меня — ноль внимания. Вон, Глафире, делившей комнату с Феодорой, я интересен больше. Ох, Карина, Карина. Настолько владеет собой — или не при делах? Обещала мстить. Подмигивание в эйфории победы ничего не значило, девчонки умеют лелеять обиды годами, подавая месть выдержанной и вкусной.

Новая мысль прошибла холодным потом. Бросок получился отменный, а Астафью представили как лучшую копейщицу. Могла она захотеть избавиться от меня? Но в чем смысл? Маньячка — слишком нелепое объяснение. Лицо мое не понравилось, или взглянул не так? За это, как я думал раньше, не убивают. Думаю теперь так не думать.

И еще. Не люблю теории заговоров, но если Астафья… не просто войница? Может быть, не зря она пристроилась к отряду именно после столь точного приземления копья в середину свернувшегося калачиком тела? Тогда вовсе не Лисавета едва не укокошила Дорофея, как думала Милослава. Вопрос на пятьсот тысяч: а в Милославу ли целилась убийца?

Вопрос на миллион: в кого тогда? Я в тот момент отошел, и участочек похожего на эвакуационный пункт поля занимали только сестры Варфоломеины и Милославино семейство.

И… Тома.

Если целью была она… А теперь — я… Кажется, в этой местности с усердием отстреливают ангелов. Зачем? Допустим, чтобы не дать им что-то сделать. Все упирается в вопрос, на который нам не дают ответа: зачем ангелов ведут в крепость?