#Как это было у меня. 90-е

Наверное, если бы Прохоров и Осинягов сразу бы сказали, что мне полагается «Дэу», я бы отказался от их предложения. И дело было не в самой машине, у меня их тогда было несколько – и личный «мерседес», и какой-то внедорожник, – и, в общем-то, машина мне была не нужна.

Дело было в статусе внутри банка.

Прохоров ездил на самом крутом автомобиле, каком-то «Ауди», удлиненной модели. У всех зампредов были хорошие «мерседесы» или «БМВ». «Дэу» полагались уже третьей по уровню касте. Сразу становилось понятно, кто на каком месте в иерархии банка!

Мне показали новый офис.

Он располагался на первом этаже нового жилого дома на пересечении Кутузовского проспекта и Рублевского шоссе. Места для команды здесь было много, но офис стоял на отшибе и приглашать кого-то на встречу сюда не хотелось – он выглядел несолидно и скорее отталкивал, чем привлекал.

И вообще, это был не тот офис, к которому я привык, – с приемной, где сидит секретарь, кабинетами и залом для сотрудников.

Это был просто набор комнат, в которых нам следовало как-то разместиться. Одно из помещений я взял себе, в другие рассадил команду.

Нужно отдать должное и Прохорову, и Осинягову – когда я переводил команду, они согласились взять всех и сразу, а это было около пятнадцати человек.

Кто-то в банке спросил: «А зачем так много?»

Но я сказал, что привык с ними всеми работать, и новый банк согласился с моими условиями. Так, со мной пришли и два моих новых зама, Костя и Сергей, пришли трейдеры, аналитики и девчонки из бухгалтерии.

Вся команда была молода – еще моложе меня. Мне был тридцать один год, а остальным по двадцать пять – двадцать семь.

Семья переехала из большого и дорогого по аренде дома в Ильинском в более бюджетный, на 2-й Успенке. Дом был вполне комфортным – в таком же сосновом лесу, в таком же старом совминовском поселке, как и прежний. Но как только я начал работать в МФК и у меня появилась внутренняя уверенность в завтрашнем дне, я почти сразу стал строить новый дом.

P.S.

Но самое главное – поменялся мой круг общения. Совсем.

Я почти не виделся тогда с нашей старой московской «тубовской» командой. Наверное, мы устали друг от друга.

А если мы и встречались, то только чтобы обсудить, что и как поделить из того «общего», что у нас осталось. Какие-то деньги, акции, землю на Рублевке. Кто-то взял деньгами, кто-то недостроем, кто-то землей. Это были все какие-то мелкие активы и деньги – единственное, что у нас тогда осталось от прошлой жизни.

А когда мы все поделили, то разошлись в разные стороны – искать лучшей доли. Это не было общим решением, ни о чем таком мы даже не дискутировали.

А может, имело смысл не разбегаться? Остаться вместе? Продолжать делать что-то единой командой? Но мы это даже не обсуждали – и как-то по умолчанию все решили, что вместе уже не стоит…

«Товарные» векселя «Лукойла» (осень 1996 года)

Первым проектом, с которого мы начали работу в МФК, стала покупка «товарных» векселей «Лукойла».

Сейчас уже трудно понять и представить, что такое «товарный» вексель «Лукойла», но тогда это была очень распространенная бумага, как и векселя многих нефтяных компаний.

«Лукойл» выпускал свои векселя и расплачивался ими за различные работы и услуги – за какую-нибудь стройку или за электричество, в общем, за все что угодно.

Но оплачивал он их не деньгами, а своим… мазутом или бензином.

Это был своего рода взаимозачет, просто в более удобной, ценнобумажной форме. Такое происходило на рынке уже много лет. И никто устоявшуюся практику не нарушал.

Мы стали первыми, кто решил ее нарушить.

«Лукойл» называл свои векселя «товарными», но по своей форме и по тому, что было написано на самих бумагах, это были обыкновенные векселя. А именно – на них было написано, что компания «Лукойл» должна заплатить предъявителю векселя такую-то сумму в такой-то день.

На векселе про его «товарность» не было ни слова, да и не могло быть, поскольку такое понятие просто отсутствовало в законодательстве. Это все сознавали, но никто и не думал идти к «Лукойлу» и просить по его векселям деньги, все пытались получить по ним бензин или мазут – а потом уже самостоятельно продавать на рынке, часто теряя на этом большой дисконт.