Как дети

Долгожданное возвращение домой, как когда-то долгожданный отъезд в Неаполь, окажется совсем не тем, чего Фатима ожидала или могла ожидать. Но несмотря ни на что, ни на какие разочарования, приходится включаться, вновь становиться участником продолжающейся жизни. И осознание неминуемости жизни, порой не менее страшное, чем осознание неминуемости смерти, вновь делает тебя действительным, настоящим.

Сидя в самолете, Фатима могла бы и дальше с грустью думать об оставленном Неаполе или с волнением – о приближающемся доме. Но больше нет ни грусти, ни волнения. Есть только этот самолет. И пока она внутри, она позволяет себе не думать, не тревожиться, не вспоминать. Она – просто женщина, летящая в белом лайнере, у нее есть своя история, и пока она не приземлилась, эта история принадлежит только ей. Самолет набирает высоту. Впереди – долгие мили полета.

Лето скоро кончится [5]

Однажды мальчик проснулся не дома. То есть нет, место, в котором он проснулся, как раз таки было домом. Но это был деревянный дом. А мальчик вообще-то жил в квартире. Так что проснулся он не у себя дома, а на даче, в той половине, которую его родители сняли на лето. Лето только начиналось.

Мальчик родился в городе, который стоял на реке. Но город был большой, поэтому реку мальчик видел редко. Потом они жили в другом городе, поменьше. И река там была поменьше. И видел ее мальчик гораздо чаще. Дача стояла на той же реке, что и город. Но только совсем близко. Для того чтобы увидеть реку, надо было просто перейти дорогу и спуститься с холма. Тем летом мальчик видел реку каждый день, и даже чаще.

Так вот. Мальчик проснулся на даче. В комнате пахло старым печеньем. (Скоро мальчик познакомится с хозяйкой дома, старой-престарой эстонкой, от нее будет пахнуть так же.) На веранде стояла посуда, привезенная с собой. Вскоре проснулись родители. Теперь это – их дом.

* * *

Реку мальчик увидел в тот же день. Он видел ее и в городе. Но там река была другой – бурлящей, быстрой, беспокойной. Здесь река была тихой, неторопливой, ее можно было рассмотреть.

Папа подвернул брюки и вошел в воду. Мальчик сделал то же самое. Вода была мягкой, не холодной и не теплой. У берега покачивались лодки. Редкие волны шлепали их по бокам. На берегу росла трава. Когда мальчик вырастет, трава вырастет вместе с ним, подступит вплотную к воде. А пока они садятся на берег, прямо на серый речной песок. И родители тихо о чем-то разговаривают, и мальчик слышит стрекоз.

* * *

Девочку звали Тина. Она училась играть на скрипке, ее папа был музыкантом. Они снимали дачу неподалеку. Однажды родители мальчика познакомились с Тининым папой, и он позвал их в гости. Сначала все смущались. Потом Тина поиграла на скрипке и все стали обсуждать, как хорошо она играла, и перестали смущаться и стали просто разговаривать. А детей отпустили погулять.

Мальчику понравилась Тина. Ее светлые непричесанные волосы путались, как речная тина. Ей подходило это имя. Они поговорили про ее скрипку. Про какую-то книжку. (Мальчик не любил читать. Мальчик уже умел читать. Когда не знаешь, что сказать, можно поговорить про книжку). Тина показала мальчику двор и то, что за забором. А потом они остановились. Мальчик посмотрел на Тину и понял, что они уже давно не разговаривают. Тина не похожа на друга. Она не похожа на девочек из школы. С другом всегда знаешь, как себя вести. Девочек в школе много, их вообще как будто по отдельности нет. И мальчик испугался. Тина тоже что-то узнала, но не испугалась. И повела мальчика обратно в дом. Тина шла впереди.

Потом они возвращались домой теплым вечером по темной улице. Разговаривая, родители мечтательно растягивали слова. Им нравилось быть взрослыми.

* * *

Котенок появился из реки. Однажды папа пошел на реку и вернулся с котенком. Рыбаки хотели утопить, а папа не дал.

Папа объяснил, что это девочка. Мальчик согласно покивал, но вообще-то не согласился. Котенок – это котенок. Девочка или мальчик, будет понятно потом, когда он подрастет. А пока это просто котенок. Раз котенок, значит – он. Раз он, значит – мальчик. А там будет видно.

Котенок был черный.

* * *

В комнате, где жили родители и мальчик, висела полка с книгами. Это были хозяйкины книги или кого-то из ее родственников (они иногда приезжали к хозяйке: дочка, ее дети, уже почти взрослые, другая дочка, постарше и без детей). К книгам мальчик относился с недоверием, так что на эту полку не обращал особого внимания.