Как читать и понимать театр. Интенсивный курс

В спектакле роль Тартюфа играет Владимир Жеребцов, симпатичный и молодой актёр, центром скорее всего может стать конфликт между настоящими чувствами, которые испытывает Тартюф к Эльмире, жене своего покровителя, и насмешками и разоблачением Эльмирой и другими членами семьи его искренних порывов. На фоне интриг и авантюр самозванца, разрушающего счастливую семью своим появлением, протест молодежи против религиозного фанатизма и старшего поколения пока не слишком заметен, за всех одураченных стойко бьется лишь Дорина (актриса Вера Воронкова).

Имя режиссёра Юрия Бутусова на сцене театра Пушкина ценят, любят и регулярно приглашают ставить. Кому-то здесь приглянулся его «Добрый человек из Сезуана», я же была сражена ритмом спектакля «Барабаны в ночи».

Сцена из спектакля «Тартюф»

Дорина — Вера Воронкова, Марианна — Анастасия Мытражик

Барабаны в ночи. Постановка Юрия Бутусова

Наверное, можно с полным правом считать себя театроведом, и я сейчас не про диплом, когда сможешь определять режиссёра спектакля по отрывку: узнаваемый стиль и соавторство с одним и тем же, своим художником-сценографом, сложившаяся манера разговора со зрителем — то, что отличает, в том числе, Юрия Бутусова, одного из самых ярких представителей плеяды современных режиссёров. Его соавтор Александр Шишкин в премьере по Б. Брехту оставил сцену максимально пустующей, оформив планшет черными зеркальными плитами и разбросав по сцене каменные глыбы-валуны. К финалу станет ясно, что это не просто камни, на которых «девушке в положении сидеть вредно», это и камни из мостовых, которые обычно идут в ход на баррикадах, это и кирпичи для берлинской стены, сооруженной в 1968, это оружие социал-демократов или пролетариата. И хорошо, если они служат по прямому своему назначению, как камни, на которых сидят. История, Брехт и Бутусов рассказывают нам, что в жизни все иначе.

Про то, что эта пьеса мало известна, потому, как из ранних, и редко у нас ставилась (лет десять назад в Et Cetera), вам расскажут, наверное, все вокруг. Про то, почему Юрий Бутусов ее выбрал, он, отвечая на вопрос перед телекамерами, уклончиво сказал: «Просто мне нравится эта пьеса!», — но каков вопрос, таков ответ. Почему снова Бертольт Брехт? Выбор материала режиссёром — это такая тонкая материя, ведь в пьесе режиссёр видит уже что-то свое, волнующее, или отвечающее на вопросы, задевающее и трогающее. Выбрал и… выбрал.

Вам будет явлен театр, где женщины, мужчины — все актёры, а потому бессмыслен вопрос, почему мужчины играют женщин, а женщины мужчин.

Но вернемся к Бутусову. Его театр эмоциональный и музыкальный, изобилующий персонажами отвлеченными от действующих лиц, персонажами подыгрывающими, и что-то ещё добавляющими к сюжету или тексту — иногда молча. Театр у Бутусова заставит вас разгадывать ребусы (и так у него всегда), будет вас бросать из горя в радость и тащить обратно, и мелодраматический сюжет он не зря называет комедией: зрители в зале хохочут, то тут, то там взрывы смеха, на фоне общей трагедии, на фоне зарождающейся революции и личной драмы одной отдельно взятой семьи. Синхробуффонада, зеркало сцены заключено в рамочку с огнями, как в кабаре, клоунский этюд о похоронах (вызвавший аплодисменты зала), музыкальные паузы, как отбивки между актами и даже занавес, как в эстрадных концертах, с выходом в освещенный центр актёра на тридцать секунд с репризой «на этот раз без музыки». Театр за счет этих игрищ со зрителями, мгновенных переключений настроений, от слез и размазанной туши до диких веселых плясок, от крови, струящейся по лицу и телу, до песен Эдит Пиаф со сцены кабаре в строгом смокинге. Театр у Бутусова живой настолько, что режиссёрские ремарки во включенный микрофон дважды за спектакль, показались вписанными в перевод Егора Перегудова словами пьесы. Удачно вписанными.

Сцена из спектакля «Барабаны в ночи», режиссер Ю. Бутусов.

Тимофей Трибунцев в роли Андреаса Краглера

Про что нам на этот раз барабанил Бутусов?

Разбавляя текст Брехта-Перегудова Пиаф, Prodigy и Пастернаком, а ещё была «у попа была собака…», раскрасив лица актёров белой или красной краской, раздев актёра Трибунцева, нарядив в красивые платья актрису Урсуляк, явив нам на сцене Бога и Черта, Чарли Чаплина и немецкие ценности разом (Kinder, Kuche, Kirche); отца, в ярости таскающего жену за косы, и отдающего дочь замуж за состоявшегося с финансовой стороны жениха, из лучших побуждений и чувств, конечно, из лучших…; бросив под ноги влюбленным звездное небо разом, и оставив социал-демократам разбираться с их канонадой и булыжниками в мостовых рабочих кварталов, усадив нас перед телевизором с чаем, в финале устроив барабанную дробь и поклоны… Про что? И, замечу, барабанил не просто так, а на крови: кровь из барабанов брызгала вовсю.