Как Черномырдин спасал Россию

Переговоры с коммунистами вроде бы завершились триумфом Черномырдина — их итог, как казалось, демонстрировал полное взаимопонимание экс-премьера и Думы. Лидеры думской оппозиции сами заявили: «Мы сошлись во мнении, что ситуация катастрофическая и надо принимать экстренные меры для спасения страны». Когда спустя четыре дня Ельцин подписал указ о назначении Черномырдина и. о. премьера, все выглядело так, будто коммунисты заранее на это согласились.

На самом деле все было не так. Или не совсем так.

Черномырдин не просил поддержки у думцев, он просто обсуждал с ними ситуацию в стране. Обсуждал достаточно жестко по отношению к Кремлю. Коммунисты с радостью приняли экс-премьера в стан оппозиции. Никто не думал, что смена кабинета произойдет через три дня. А когда это случилось, Зюганов и компания поняли, что их просто грубо использовали в рекламной кампании.

Зюганов ждал прямого обращения Кремля за помощью в Думу и Совет Федерации. Ждал как минимум созыва «круглого стола». Ничего этого не произошло. Черномырдин просто был назначен, и все. Для Думы он 23 августа снова стал ельцинистом. Никакие анонимные сообщения информагентств о жестких условиях, которые якобы Черномырдин поставил перед Ельциным, уже не могли его спасти: коммунисты решили мстить.

Черномырдин потерял главное преимущество перед другими кандидатами, которое, как считалось, у него было, — «проходимость» Думы с первого захода. Ельцин или его администрация слишком поторопились с указом.

Уже одна эта поспешность подтвердила слухи о панике, охватившей Кремль в последние августовские дни 1998 года. Почти каждое из действий Кремля, предпринимавшееся в последние две недели, только усиливало это впечатление.

Вместе с тем откровенно слабый Кремль продолжал хорохориться. Ястржембский и Юмашев по-прежнему пытались изобразить президента имеющим возможность принимать «судьбоносные» решения. Депутатов это раздражало страшно, они хотели перехватить инициативу.

Сам же Черномырдин, получив звание и. о., стал в общении с депутатами вести себя так же, как пять месяцев назад, — покровительственно обращаясь к ним на «ты». Это не только раздражало, но и пугало. В этом тоже был виноват Кремль. И лично Ельцин, поспешивший выдать Черномырдину карт-бланш на страну.

Кризисный премьер Черномырдин на время — это нормально. Будущий кандидат в президенты Черномырдин коммунистов не устраивал. Ведь одно дело — бороться против стремительно стареющего Ельцина, но совсем другое — против крепкого Черномырдина, в руках которого к моменту выборов (которые, как коммунисты уже поняли с помощью Кремля, могут пройти гораздо раньше 2000 года) была бы вся государственная машина. Против такой перспективы восстали не только коммунисты.

Но львиная доля заслуги в провале Черномырдина на первом голосовании принадлежала Юрию Лужкову. Московский мэр гораздо раньше коммунистов осознал, сколько выгод сулит премьерский пост умному человеку незадолго до президентских выборов.

Когда Кремль выбирал между Лужковым и Черномырдиным, кроме прочих, одной из причин «отказа в доверии» Юрию Михайловичу было неверие в его возможности расположить оппозицию в свою пользу. Как оказалось, Кремль жестоко ошибся. Конечно, у депутатов, как выразился Геннадий Селезнев, «есть вопросы» к Лужкову. Однако их, как выяснилось, гораздо меньше, чем «вопросов» к Черномырдину.

Ельцин, попросивший на встрече 28 августа Юрия Лужкова и Егора Строева «не мешать», не смог предложить ни Лужкову, ни Строеву ничего взамен. И потому заявленная ими, по словам Ельцина, готовность отказаться от личных амбиций была не более чем словами.

Если бы Ельцин фактически не назначил Черномырдина преемником, все было бы гораздо проще и легче. Но произнесенные на всю страну слова он уже не мог отозвать.

Не удалось Кремлю склонить на свою сторону и остальных представителей региональной элиты. Это раньше региональные лидеры приходили к Виктору Черномырдину на поклон, смиренно прося выделить деньги для местных бюджетов. В августе ситуация резко изменилась. Губернаторы прекрасно понимали, что денег нет, а потому относились к Черномырдину без всякого пиетета: все равно ничем помочь он им не сможет. Сам Черномырдин, кстати, эту разницу уловил далеко не сразу. Он еще долго «тыкал» и губернаторам, ошибочно полагая их своими подчиненными.

Элиту напугала и бурная активность Бориса Березовского, которого считали «крестным папой премьера Черномырдина». Губернатор Титов отразил мнение многих своих коллег: «Какой уважающий себя человек пойдет в правительство, где нет никаких социальных гарантий?! Где по причудам Бориса Абрамыча решаются судьбы людей и судьбы страны, растаптываются закон и демократия?!»