Как Черномырдин спасал Россию

В Денвере участники встречи выразили твердое намерение принять Россию в члены Парижского клуба кредиторов. Вопрос же вступления России во Всемирную торговую организацию так и остался нерешенным. Правда, вскоре ожидалось начало двусторонних переговоров, которые должны были определить конкретные условия доступа российских товаров на внешние рынки.

Однако все, что касается двусторонних российско-американских экономических связей, в хельсинкской совместной инициативе было изложено в самых общих выражениях. Между тем доступ на самый привлекательный в мире рынок, каковым в настоящее время являются США, для России всегда имел гораздо большее значение, чем скорость продвижения к заветному членству в ВТО.

Несмотря на то что в заявлении о совместной экономической инициативе признавалось: российская экономика претерпела глубокие изменения рыночного характера, — соответствующий статус России так и не был предоставлен.

Приехав на открытие XIX специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Виктор Черномырдин вряд ли питал особые надежды, что его часовая беседа с вицепрезидентом США Альбертом Гором сможет кардинально изменить ситуацию в российско-американских отношениях. Представители МИДа и аппарата правительства, готовившие визит, не скрывали своего скепсиса относительно возможности добиться в ходе встречи каких-либо прорывов. Поэтому, как и следовало ожидать, она свелась в основном к констатации сторонами уже прежде заявленных позиций. Сообщение Черномырдина о том, что в России созданы Совет по защите иностранных инвестиций (под его председательством) и национальный депозитарий госпакетов акций, принципиально не изменили характера беседы.

Российский премьер начал с самого наболевшего и наиболее очевидного — дискриминационной поправки Джексона — Вэника (принятой, как уже указывалось, аж в 1974 году), увязывающей предоставление СССР статуса наиболее благоприятствуемой в торговле нации со свободой выезда из страны евреев. Несмотря на то что в сентябре 1994 года Борис Ельцин и Билл Клинтон в Вашингтоне подписали заявление «Партнерство для экономического прогресса», в котором США обязались добиваться законодательного оформления статуса наибольшего благоприятствования, ничего конкретного американской администрации в контролируемом республиканцами Конгрессе добиться не удалось. Еще в том же 1994 году она объявила о соответствии российской эмиграционной практики требованиям Конгресса, однако безрезультатно.

В принципе, американские власти нашли выход из положения: режим наибольшего благоприятствования ежегодно предоставлялся России на временной основе. Тем не менее попытки сделать его постоянным регулярно проваливались. Пользующиеся колоссальным влиянием еврейские организации все время находили поводы обвинить российские власти в непоследовательности или даже нарушении свободы выезда. Впрочем, российские власти со странной регулярностью сами портили свои отношения с еврейским лобби в американском Конгрессе.

Немногим более живо шли переговоры по вопросу снятия американской администрацией ограничений в торговле с Россией. С января 1996 года Россия попала в «ограничительную» группу «С» — стран, поставки в которые некоторых высокотехнологичных товаров (например, компьютеров) жестко контролировались.

В «запретительную» группу «D» вошли только четыре страны с почти людоедскими режимами — Иран, Ирак, Ливия и КНДР.

Как следствие, уже в ноябре 1996 года американское министерство торговли отклонило заявку компании Conwex computer корпорации Hewlett Packard о поставке на экспорт в Россию суперкомпьютера SPP 2000, заказчиком которого выступил Минатом. В январе 1997 года власти США начали официальное расследование в отношении фирм Silicon Graphics inc. и IBM systems, продавших в прошлом году тому же Минатому два компьютера марки rs6000sp с быстродействием до 10 млрд операций в секунду. Сами США для поддержания ядерного баланса в конце девяностых использовали суперкомпьютеры со скоростью более 1 трлн операций в секунду.

Тем не менее Альберт Гор обвинил Россию в том, что она закупила два суперкомпьютера в обход американского законодательства по экспортному контролю. И более того — в том, что эти компьютеры используются для совершенствования ядерного оружия, что строжайше запрещено американским законодательством. Вице-президент потребовал, чтобы на российские объекты «Арзамас-16» и «Челябинск-70» были направлены специальные следственные группы, а сами компьютеры возвращены в США.