Сказано: «Царь! Всевышний Бог даровал отцу твоему Навуходоносору царство, величие и славу. Пред величием, которое Он дал ему, все народы, ПЛЕМЕНА И ЯЗЫКИ ТРЕПЕТАЛИ И СТРАШИЛИСЬ ЕГО: КОГО ОН ХОТЕЛ, ОН УБИВАЛ, И КОГО ХОТЕЛ, ОСТАВЛЯЛ В ЖИВЫХ, И КОГО ХОТЕЛ УНИЖАЛ. Но когда сердце его надмилось и дух его ОЖЕСТОЧИЛСЯ ДО ДЕРЗОСТИ, он был свержен с царского престола своего и лишен славы своей, И ОТЛУЧЕН БЫЛ ОТ СЫНОВ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ, И СЕРДЦЕ ЕГО УПОДОБИЛОСЬ ЗВЕРИНОМУ, И ЖИЛ ОН С ДИКИМИ ОСЛАМИ; КОРМИЛИ ЕГО ТРАВОЮ» (Даниил 5:18–21).
С этой точки зрения царь Навуходоносор уникален – ни о каком другом царе Библия не сообщает ничего подобного.
Уникальная история «блаженного Навуходоносора» очень близка к рассказу о соответствующем периоде в жизни Ивана IV Грозного, когда он превратился в Блаженного Василия. Любопытно, что Библия, в точности, как и романовская версия русской истории, говорит, будто после утери разума Навуходоносор – то есть Иван IV – выздоровел и вновь вернулся на царство. В действительности же, повторим, он уже не вернулся, а на престол взошел его преемник. Согласно нашей реконструкции, это был Дмитрий (1553–1563).
Оказывается, в некоторых средневековых текстах Ивана IV Грозного, а также Ивана III Грозного, напрямую называли НАВУХОДОНОСОРОМ. Так, М. Б. Плюханова отмечает, что в «Казанской Истории» «Иван IV уподоблен НАВУХОДОНОСОРУ (в Новгородской летописи – ИВАН III)» [661], с. 200.
Сегодня нас уверяют, будто имя Навуходоносора прилагалось к Грозному просто как «литературное украшение». Но теперь мы понимаем, что «украшениями» многие подлинные старые свидетельства стали лишь под увертливым пером позднейших романовских редакторов. А в исходных текстах это были настоящие имена средневековых деятелей.
18.6.3. Карл VI Безумный
А теперь перейдем к французскому Карлу VI Безумному. Воспользуемся подробным обзором этой темы из статьи «Карл VI» в Википедии. Большой ее раздел так и называется: «Безумие». Вот фрагменты из нее.
На рис. 97 миниатюра из «Хроник» Фруассара, якобы XV века, под названием: «Врач посещает больного короля». Первые тревожные симптомы стали проявляться в апреле (якобы – Авт.) 1392 года, когда король впервые перенес «лихорадку, сопровождавшуюся длительной горячкой…» В дальнейшем стали замечать, что суверен время от времени страдал болезненной раздражительностью, выходя из себя по причине любого громкого или резкого звука, но достаточно быстро успокаиваясь. Отмечали также, что во время этих приступов он делал «движения и жесты, несовместимые с его королевским достоинством». Однако ситуации не было уделено должного внимания, и она продолжала ухудшаться…
5 августа (якобы – Авт.) 1392 года армия покинула Ле-Ман и направилась к Нанту. Король уже накануне похода плохо себя чувствовал, в Амьене он второй раз пролежал несколько дней в постели из-за «лихорадки, сопровождавшейся сильной горячкой», и с тех пор казался печальным и рассеянным. Встревоженные слуги уговаривали его принять лекарство, но он отказался неожиданно резко. День был очень жаркий… Он успел отъехать около одного лье от города, когда некий оборванец пустился ему вслед, крича изо всех сил: «Остановись, король! Тебя предали!» Ситуация усугубилась тем, что один из пажей короля как раз в этот момент заснул или отвлекся, и выпавшее из его рук копье с лязгом ударило по шлему одного из пехотинцев…
Так или иначе, известно, что сразу вслед за этим король выхватил из ножен клинок и с воплем «Вперед, вперед на предателей!» проткнул пажа, см. рис. 98, затем бросился на собственных рыцарей. Он успел убить бастарда де Полиньяка, ранил еще троих и погнался за собственным братом, который, однако, успел укрыться в лесу. В течение часа король рыскал среди собственной армии, пока меч в его руке не сломался, а кастелян двора Гийом Мартель не бросился на круп лошади, обхватив его сзади. Короля повалили на землю, после чего он впал в забытье и был на повозке доставлен в город. Следующие два дня он пробыл в коме, причем, по сообщению личного врача, тело короля постепенно остывало, лишь грудь оставалась теплой и с трудом прослушивались тоны сердца. Все ждали смерти Карла, но на третий день он пришел в себя. Первый приступ безумия остался позади.