Каюсь. Том 1

-А я нет. Сказала, что завяжу, значит-завяжу! – отозвалась я упрямо, и ласково пробежавшись пальчиками по его голени, принялась завязывать шнурки.

– Ну, ты кадр, Чайка, -выдал он, когда я покончила со шнурками и поднялась с колен.

– Я штучный экземпляр, Олеженька. Какая еще будет тебе шнурки завязывать да твое занудство терпеть? – заявила с самоуверенным видом.

-Больно ты терпишь,– съязвил он, а после пробурчал. – Потащила меня куда-то на ночь глядя. Я спать вообще-то хочу.

-На том свете отоспишься, – отмахнулась я.

-Ну, благодарю за заботу.

-Всегда, пожалуйста, Олеженька. Всегда, пожалуйста!– едва сдерживая смех, сострила я. Но ответная цитата из кинофильма « Любовь и голуби» убила мою выдержку.

– Знаете, как она меня называла? Никто не знает! Я ей говорю – Санюшка! А она мне – Митюнюшка!– очень даже талантливо продекларировал Гладышев.

Мы захохотали. Настроение поднялось, а все неприятности отошли на второй план.

-Ну, а чем тебе Олеженька не нравится? Очень даже мило, – утирая выступившие от смеха слезы, подначивала я его.

-Так меня моя бабка звала, когда хотела всыпать, но догнать не могла, – сообщил он, а я вновь закатилась от смеха, представляя Гладышева убегающего от старушки.

-А как тогда она тебя звала в добром расположении духа?

-В добром расположении духа она со мной не бывала. Только и слышал в свой адрес «изверг проклятый», «кровопийца несносная», – ответил Гладышев будничным тоном.

-Что?!– воскликнула я, поперхнувшись очередным приступом смеха.– Ничего себе бабушка.

-Да бабушка-то нормальная была, а вот внучок –оторви да выбрось. Прутом меня часто охаживали, но «шило из задницы не вынешь», как дед прискорбно сообщал бабке, когда я после очередной экзекуции отмачивал назло что-то запредельное.

-Вот значит, какой ты, Олеженька. А ведь и не подумаешь, что за этой маской занудной благопристойности скрывается плохой мальчишка, – поцокала я, осуждающе качая головой.

-Вот тебя бы хорошо к моим бабке с дедом на недельку отправить, сразу шелковой бы стала,-заверил меня Олег.

-Ой, да ладно! Перещеголять тебя в воспитательном процессе невозможно. Правильно твоя бабка говорила. Изверг проклятый! Прямо в точку. А что касается меня, то я и так шелковая,– выдала я, садясь в машину и усевшись поудобнее, добавила недвусмысленно. – Причем во всех местах.

Гладышев покачал головой и закатил глаза.

-Я над тобой еще и не начинал издеваться, а вот ты мне уже за полчаса весь мозг выдрочила! -сообщил он, заводя машину. – Поперлись куда-то на ночь глядя. Куда, кстати?

-На Новый Арбат поехали.

-За каким, боюсь спросить?-съязвил он, так и не тронувшись в путь.

Боже, ну, что за человек?! Я втянула побольше воздуха, стараясь успокоиться и мне это почти удалось.

-Вот и не спрашивай. Хватит уже все контролировать! Расслабься хоть раз, пожалуйста, – не выдержав, начала я уже упрашивать его. Олег собирался что-то сказать, но сдержался, и я поняла, что вот сейчас надо жать на все кнопки, чтобы не передумал.

-Поехали, немного развеемся. -настойчиво прошептала я, наклонившись к нему. Олег взглянул на меня с сомнением, но ничего не сказал. Мы тронулись в путь. Возникшая пауза показалась мне неловкой, поэтому я решила вернуться к прерванному разговору о детстве Гладышева. Для меня подобная откровенность с его стороны– настоящий праздник. Да и какая женщина не хочет знать о любимом мужчине, как можно больше?! Я не просто хотела, я жаждала, как цветок жаждет воду в засушливые дни. Поэтому поинтересовалась, чтобы как-то вернуться к нужной теме:

-Ну, сейчас-то бабушка, наверное, тобой очень довольна?

-Сомневаюсь, что можно быть хоть чем-то довольным, когда тебя жрут черви. Хотя, она говорила, что только в смерти ей будет от меня покой, поэтому хрен ее знает, – как ни в чем не бывало заметил Олег. Я поперхнулась и ели сдержалась, чтобы не захохотать, не зная, как на это реагировать.

-Извини, я не думала, что она умерла, – отозвалась я машинально. Вроде бы так люди обычно исправляют подобные оплошности. Только вот Гладышева мой ответ не впечатлил.

-Да ладно уж извинятся. Мне почти сорок, а я младший сын младшего сына, так что бабке где-то сто пять или чуть меньше должно было быть в этом году. Не вечно же ей жить, – иронично заметил он.

-О, так у вас большая семья,– подивилась я. Почему-то мне казалось, что Гладышев, как и я один-одинешенек.

-Немаленькая. Нас только трое у отца с матерью, а там еще двоюродных братьев и сестер до хрена и больше.

-А у тебя какая разница с родными братьями?-почему-то мне показалось, что у Олега одни братья, но я ошиблась.

-С сестрой девять лет, а с братом семь.

-И сестра есть?! Здорово! Я всегда мечтала о большой, дружной семье.