Каюсь. Том 1

-Он еще не знает. У него сегодня переосвидетельствование инвалидности, он уехал с утра пораньше. Видимо, еще нет дома. И слава Богу! Не хочу, чтобы он переживал и расстраивался. У него и так сейчас полно забот с реабилитационным центром. Эти сволочи вцепились мертвой хваткой и душат со всех сторон. Для Пашки этот дом инвалидов стал спасением. Я не представляю, что будет, когда его снесут. А это случится. Нам не по силам тягаться с этими денежными мешками. Кто мы вообще для них? Так – жужжащие комарики. Если только посмеем выпить каплю их крови, сразу сдохнем.

Крис замолчала, одним махом опрокинула в себя коньяк и зажав рот ладонью, зажмурилась. А потом из ее глаз покатились слезы. Она всхлипнула, а у меня внутри все оборвалось, глаза наполнились слезами, когда она громко зарыдала. Видеть эту безысходность было невыносимо, а особенно невыносимо понимать, что я не могу ничем помочь. Разве что только обнять и качать как маленькую, шепча утешительные слова, пока слезы не иссякнут. Так я и сделала. Обняла дрожащие плечи, и крепко сжимая, давала выплакаться. Кристина постепенно успокоилась, вытерла слезы, и тяжело вздохнув, вымученно улыбнулась.

-Прости, Янусь! Я просто… так устала. Ни настоящих друзей, ни родных, которым можно было бы открыть душу, только работа, дом и больница. Все эти три года я живу, как в страшном сне, – шептала она, смотря куда-то вдаль задумчивым взглядом, разрывая мне душу. Я никогда не думала, что могу так сопереживать. Но это было не просто нытье и сетование на жизнь, это был вопль, именно вопль человеческой души, сказанный шепотом. Но этот шепот проникал до самых глубин, пробирал до озноба. Я взяла Крис за руку и крепко сжала, не зная, что еще могу сделать.

Кристина вновь улыбнулась сквозь слезы, как бы успокаивая меня и извиняясь за все это, а мне хотелось, чтобы она не чувствовала стыда и неловкости, чтобы выплакалась от души.

-Тебе не нужно извиняться, Тин! Абсолютно не за что. Тебе нечего стыдится или стеснятся. Уж точно не тебе! Я бы хотела помочь хоть чем-то, самой малостью, хотя бы просто побыть рядом, если нужно. Нам всем иногда необходимо выговориться, выплакаться. Особенно женщинам. Мы ведь девочки не можем без слез, – я подбадривающе улыбнулась, Крис усмехнувшись, кивнула.

-Я уже забыла, Ян, как это – быть женщиной.

-А с виду и не подумаешь. Как порой обманчива внешность, – вздохнула я, закурив.

-Ну, мы – страховщики умеем, как никто иной, пустить пыль в глаза. Такая уж работа. А вообще, – со смешком произнесла она, наполняя рюмку, – вся жизнь превратилась в один сплошной спектакль: на работе разыгрываю благополучие и уверенность, дома радужность и доброжелательность. Знать бы только ради чего.

Крис сделала маленький глоток и прикрыв глаза, откинулась на стуле. Меня же последняя ее фраза озадачила и обеспокоила, поэтому я осторожно поинтересовалась, стараясь не быть навязчивой и не совать нос, куда не следует:

-А ради чего раньше держалась?

Кристина медленно открыла глаза и неловко пояснила, шокируя меня:

-У нас с Пашей есть проблемы, которые не разрешить уже никогда, а это отравляет наши отношения, как не старайся делать вид, что все в порядке и ничего страшного не произошло.

Я понимала, что речь идет об интимной стороне жизни, но в тоже время сомневалась, что правильно расценила слова Кристины. Только вот уточнять подобные вещи не посмела. Знаете, в эту минуту я ощутила насколько я еще маленькая, насколько не знаю жизни и это повергало в ужас. Я представляла, как наверное, нелепо выгляжу перед Олегом, жалуясь на свои незначительные беды. Наверняка, он в своей жизни повидал многое. Мне было не по себе. Как будто я вырвалась из своего маленького мирка, который казался мне одним –единственным на всем белом свете и вдруг обнаружила, что он всего лишь крупица в огромном пространстве, полном неизведанного. Почему– то сейчас пришло понимание, отчего людей чужие беды чаще всего радуют. Наверное, потому что свои на фоне чужих кажутся незначительными. Вот только я не радовалась, я поражалась, насколько бываю ограниченной, зацикленной на себе.

Я обвинила Лерку в том, что она не ценит то, что имеет. А разве я ценю? Разве радуюсь тому, что есть? Почему нам всегда мало? Почему мы постоянно видим только плохие стороны, но не замечаем, что вокруг нас столько всего пусть не прекрасного, но даже из маленького зернышка чего-то хорошего, можно вырастить целое дерево, которому по силам сделать нас счастливыми?

Мы все ждем чуда, но не хотим ударить палец о палец, не хотим даже чуть-чуть присмотреться, оглядеться, быть внимательнее, мы хотим лишь того, что блестит. Этот блеск ослепляет, делает нас завистливыми, разжигает в нас потребность прыгнуть выше головы. Но как бы мы не прыгали, если не научился получать удовольствие от того, что имеем, то даже допрыгнув до небес, почувствуем лишь разочарование. И речь не о том, что надо довольствоваться малым, а о том, что счастье мы обязаны построить, а не получить даром.