Каюсь. Том 1

Прежде всего позвонила Стасу, дабы договорится о том, что он возьмет мои столики на себя в течение пяти дней, но Беляев в довольно прохладной форме отказал мне. Я была, мягко говоря, в шоке. Наши отношения в последнее время, конечно, претерпели изменения не в лучшую сторону после случая с Гладышевым, но вот такого я не ожидала. Слава богу, Ксю не отказала, а то не знаю, что бы делала. Змеища, как всегда была крайне недовольна, но отгул дала, что вызвало у меня облегчение, хотя ситуация со Стасом напрягала. Как-то разом со всеми стали портится отношения, стоило только Олегу появиться в моей жизни.

Дорого вы мне обходитесь, Олег Александрович, очень дорого!

Хотя, конечно, причины всех бед всегда кроются в нас самих. Но грузится по этому поводу, я не стала, и так головняка предостаточно, чтобы еще разбирать себя на молекулы.

День у меня прошел в суете. Я съездила в магазин, купила необходимые в быту вещи, после отдраила до зеркального блеска квартиру и расставила все по своему вкусу. Вечером меня начали терроризировать звонками мама, тетя Катя, Лера. Отвечать я не стала. Вчерашний разговор с Олегом заставил меня посмотреть на ситуацию более объективно, но как не старалась, а представить, что мы с мамой мирно решим проблему, не могла. Ближе к ночи позвонил Гладышев и предупредил, что его не будет в городе несколько дней, чтобы не теряла. Я расстроилась, но виду не подала и пожелала доброго пути.

Последующие дни превратились в настоящий ад. Приехала мама и мой телефон разбивали вдребезги истеричными смс, бесконечными звонками. Я металась по квартире, как зверь в клетке, не зная, что делать и какое решение принять. Каждое сообщение от мамы травило душу, вызывая страх и горечь. В конечном счете, я выбросила сим-карту, сохранив нужные номера на телефон.

Но тишина и неизвестность еще сильнее давили на психику, поэтому я не выдержала и купила новую симку, чтобы позвонить Лере и узнать хоть что-то. Гельмс тут же обрушилась на меня за то, что я ни разу не ответила на ее звонки и ничего не написала. Оказывается, тетя Катя и мама искали меня, пытались узнать адрес через Лерку, и не поверив, что она не в курсе моего нового местожительства, обвинили в укрывательстве. Гельмс кричала, что я поставила ее в неудобное положение и все свесила на нее, а ей эти проблемы ни к чему.

Я холодно извинилась, хотя было обидно и неприятно. Лера успокоилась и пошла на попятную, оправдывая свою вспышку волнением и беспокойством. Меня это рассмешило. Как же мы любим, причиняя боль другому человеку, оправдывать это тем, что заботились, беспокоились о нем. Гельмс предлагала встретиться, но я пока была не готова обсуждать с ней наши отношения, мне хватало и других проблем. Она не стала настаивать, что радовало. Но в конце сообщила мне, что мама уехала в Рубцовск и просила передать, что знать меня больше не хочет. Эта новость отозвалась во мне тупой болью. Глотая слезы, я поспешно завершила разговор, обещая звонить.

Весь вечер я сидела, глядя в одну точку. В душе поселилась пустота. Я думала, как бы поступила, будучи на месте мамы, и понимала, что постаралась бы найти со своим ребенком общий язык, чего бы мне это не стоило. Поэтому осознание, что для моей матери отстоять собственное мнение важнее дочери, стало болезненным. Мир, в котором я существовала, сколько себя помнила, рухнул в одно мгновение и все, что казалось непоколебимым, рассыпалось, словно пепел на ветру. В эту минуту одиночество было моим проклятием, оно пугало до чертиков и отчаянья, поэтому я позвонила единственному человеку, которому могла хотя бы частично открыть душу, единственному, который всегда честен со мной.

Гладышев был весь в работе, но за какие-то пять минут сумел вернуть мне бодрость духа и поднять чуть –чуть настроение. А новость о том, что завтра утром он прилетает, вывела из амебного состояния.

Будучи оптимисткой, я решила, что не сложу руки и докажу маме, что она ошиблась, и ее дочь способна чего-то достичь самостоятельно, пусть и не так красиво, как хотелось бы. В конце концов, выбор сделан, стоит ли теперь убиваться? У меня начинается новая жизнь, и мне потребуется много сил, чтобы достичь своей цели, поэтому разводить кисель нет времени.

С таким решительным настроем я начала следующий день – мой первый день жизни, в которой меня больше не хочет знать родная мать, отвернулась крестная, обманула подруга, и любимый мужчина четко обозначил, что не нуждается в серьезных отношениях. Перспективы не очень радужные, но если три первых пункта от меня не зависели, то последний я намерена изменить.