Кайорат

— Пилон! — выкрикнула Майя, — тяни из меня, Кайорат на пределе. Она заклекотала, вытянув шею, и зашипела в лицо человеку. Он был в шагах тридцати, успешно отбивая все атаки. Правда, нападать не успевал. Но разве это важно, если удалось пройти так далеко? Почему? Разве не мы умнее, сильнее, лучше? Я устал. Хотелось закрыть глаза и уснуть. Я видел морду Пилона, обращенную к Осирису и глаза икуба. Понял, о чем они говорили с помощью взглядов. Им не хватало сил. И тогда Осирис на мгновенье закрыл глаза и вытянул руки вверх.

— Сдерживай, сколько сможешь! — выкрикнул и начал раскачиваться. Губы икуба быстро шевелились, он читал какое-то заклятие. Пилон встал на дыбы и заржал. Мне слышались насмешка, сила и ярость. Вызов. Но балахонщик визгливо расхохотался и ткнул пальцем в нашем направлении. Я плохо понял. Думаю, он готовился праздновать победу. Но Пилон не собирался сдаваться. Он гарцевал на месте, и перед нами подобно стене из пыли и света сплеталась тончайшая паутина из зеленоватого дыма. Нити собирались, ткались живым полотном, каждая ячейка наполнялась силой. Сеть действовала как щит и не давала балахонщику пройти дальше. Он рычал, брызгался слюной и пытался руками изорвать ее, но ничего не выходило. Я почти поверил, что удалось задержать человека. Сзади подкрадывалась, хромая, Тильда. Прыгнула, целясь в спину, но Казимир небрежно отмахнулся. Послышался глухой звук удара. Больше кошка не вернулась.

Постепенно возвращались силы, слабость до конца не прошла, но я мог двигаться. Глаза Майи напротив потускнели, налились тоской. Как только ее сила иссякнет, нечем будет останавливать человека. Пилон взмыленный, с бешено выпученными глазами, громко ржал и фыркал. Он метался, взбрыкивал, скалился, но едва стоял. Коня качало из стороны в сторону, ноги его подламывались, и я понял, сил держать сеть не осталось. Казимир все рвал паутину, и вдруг она лопнула с тихим звоном. Сначала одна нить, потом две, а потом поползла наискось. Рассыпалась.

Осирис открыл глаза. Его кожа, глаза, волосы — стали темно синего цвета. Человек стоял напротив икуба, спокойно смотря на него. Сжимал в руках крест, чуть дрожа от ярости либо усталости. Ободранный, плешивый и могучий своей странной силой. Поднял руку, ладонью к Осирису и она блекло засветилась. Свет расплывался пятном по груди икуба. Кожа начала потрескивать и темнеть, будто сгорала. Но на лице икуба ничего не отразилось, словно он сам превратился в статую. Казимир шагнул вперед, прижал руку к груди Осириса, а икуб сделал шаг назад. Так они и двигались лицом к лицу, по направлению к столпу. Я понял, на меня никто не обращает внимания, и тихо пополз следом. Осирис вздрогнул лишь раз, когда его спина коснулась поверхности столпа. Тогда он посмотрел вверх, и резко подавшись вперед, обнял Казимира. Дальше произошло нечто странное. Икуб выпал с другой стороны человека, прямо из его спины. Словно провалился сквозь плоть насквозь, снова став своего обычного цвета и залитый кровью с ног до головы. Синий кокон как змеиная кожа остался поверх Казимира и прочно облепил его. Я не понял, как это поможет. Затем икуб сделал единственное, что еще мог. Он повернулся лицом к балахонщику и боднул его в грудь головой. Казимир зашатался, издал придушенный крик и упал прямо в столп. Я поднялся на лапы. Было тяжело, но рассчитывать на удачу не приходилось. Осирис стоял рядом. Я заметил, что кровь по нему не течет, а сползает комками, и уставился в столп. На первый взгляд там ничего не происходило, но в глубине потока мерещились смутные очертания кокона, который извивался, но не исчезал, сожженный энергией.

— Малыш, — прохрипел Осирис, — нужно довести до конца. Если не смогу добить я, закончи ты. Больше некому.

Я повернулся к Пилону, но тот опустился на колени, и медленно заваливался, уткнувшись мордой в пол. Осирис медленно, покачиваясь, шагнул к столпу. Я не стал ждать. Просто побежал вперед, не давая себе задуматься ни на мгновенье. Оттолкнул икуба в сторону от столпа, а потом нырнул внутрь.