Каина

— Его написала судьба, — вдруг изрекла Тибисай. — Да, девочка, это судьба привела тебя в поселок, где ты родилась. И теперь нас всех ждут огромные перемены!

Дагоберто дома не оказалось, и Мирейя увела Каталину к себе. А жители Сан-Игнасио еще долго обсуждали так взбудоражившее их событие — неожиданный приезд Каталины Миранды.

Надо сказать, что на тот момент в поселке постоянно проживали всего-то двенадцать человек. Кроме уже названных здесь были: капрал Пруденсио Рейес, много лет подающий прошения об отставке, но неизменно получающий отказ: итальянец Гаэтано Дивилико — партнер Дагоберто по бизнесу, а также зубной лекарь; стряпуха и прачка Инграсия — мать довольно большого семейства, включающего в себя шестнадцатилетнюю дочь Лус Клариту, двух малолетних сыновей и невенчанного мужа — лентяя и пьяницу Абеля Негрона; заключающей в этом перечне следует назвать симпатичную с виду молодую особу Дейзи, работающую в баре у Мирейи и по совместительству промышляющую проституцией.

Вся эта компания, включая несмышленышей Джефферсона и Вашингтона, неотступно следовавших за Инграсией, вскоре переместилась в бар, где можно было продолжить обсуждение за рюмочкой рома.

— А перемены-то нас ждут хорошие? — приставал к Тибисай капрал Рейес. — Может, мне наконец дадут отставку?

— Нет, сынок, ты наступил на колдовской камень, — в который раз отвечала ему старуха. — Это значит, что теперь тебе никогда отсюда не выбраться...

— Что празднуем? — спросил невесть откуда взявшийся бородач. — Ну-ка, Дейзи, налей и мне!

— Если Гараньон пришел в поселок, — жди какой-нибудь пакости, — тихо проворчала Тибисай. — Ох, не нравится мне, что он пришел именно сейчас.

— Да уж, — согласилась с ней Инграсия. — Неприятный тип!

— Это прихвостень Маниньи Еричаны! — напомнила ей Тибисай.

— Свят, свят, — спешно перекрестилась Инграсия.

Прошел день, наступила ночь, а Дагоберто так и не вернулся в поселок.

— Наверное, уплыл в Гусман-Бланко на какой-нибудь случайной лодке, — предположила Мирейя. — Он часто туда ездит по делам.

— И никого не предупреждает о своем отъезде? — спросила Каталина.

— Раньше предупреждал, а теперь...

— Вы с отцом поссорились? 

— Нет, — грустно ответила Мирейя. — Просто время идет, а с ним уходят и наши чувства.

— Но, мне кажется, ты все еще влюблена в отца, — заметила Каталина.

— Не знаю... Больше всего мне хотелось бы уехать отсюда. Куда-нибудь в Париж! — Мирейя мечтательно улыбнулась. — Ты бывала в Париже?

— Да.

— Когда-нибудь я туда все-таки уеду!.. Мой поклонник сеньор Гаэтано даже привез мне французский журнал мод. Вот, хочешь взглянуть? Я выбрала там один фасон и уже заказала ткань. Турок Дабой обещал привезти. Он снабжает нас всякими товарами.

Каталина понимала, что Мирейе, соскучившейся по свежим впечатлениям, хочется поговорить, но поделать с собой ничего не могла: мысли уже были заняты обратной дорогой в Каракас.

— Как долго отец может пробыть в Гусман-Бланко?

— Дня два, а то и три.

— Жаль, что я его так и не увижу. Мне ведь завтра надо во что бы то ни стало уехать!

— Как же так? — огорчилась Мирейя. — Уедешь, не повидав отца?

— Меня ждет срочная работа. Если бы не это дурацкое письмо, то я была бы сейчас в Нью-Йорке. Кто же его все-таки написал?..

— Кто бы ни написал, а твой приезд, действительно, был очень нужен, — серьезно произнесла Мирейя. — Дагоберто, слава Богу, не при смерти, но он и в самом деле болен! Его сжигают изнутри тоска и одиночество. Он жестоко казнит себя за то, что не сумел как следует устроить свою жизнь, не сумел наладить отношения с тобой. Считает, что потерял тебя...

— Это он сам так говорил? — несколько удивленно спросила Каталина.

— Нет, Дагоберто упорно молчит, совсем ушел в себя. Стал нелюдимым. Но я-то его хорошо знаю и чувствую. Каталина, сейчас только ты можешь вернуть его к жизни!

— Вряд ли я смогу что-либо сделать. Мы с отцом — чужие люди. Более того: когда встречаемся, то между нами возникает даже враждебность. Прямо искры сыплются!..

Да и вообще мне надо поскорей отсюда уехать. Не знаешь, будет завтра

какая-нибудь попутная лодка?

— Кто ж это может знать? Бывает, что лодки не заходят сюда в течение недели, а то и месяца.

— Нет, я должна что-то придумать! — решительно заявила Каталина. — Мне надо уехать отсюда завтра же!

Утром в Сан-Игнасио произошло еще одно важное событие: по реке Негро прибыли новые люди. Тибисай, как всегда, просигналила общий сбор, и у сержанта Хустиньяно Гарсии появилась редкая возможность продемонстрировать свои властные полномочия.

— Сеньоры, честно говоря, сюда не приезжает столько людей сразу, — волнуясь, сказал он. — Но нам приятно, что вы здесь! Да... Я — сержант Гарсия, высшая власть этого поселка... Поэтому все должны зайти ко мне в участок, предъявить документы и сообщить о цели своего приезда. Согласны? — добавил он неуверенно.