Каин

Жозе Сарамаго Каин

Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин, ею получил свидетельство, что он праведен, как засвидетельствовал Бог о дарах его, ею он и по смерти говорит еще.

К евреям, 11:4

1

Когда господь, также известный как бог, убедился, что адам и ева, существа на вид, то есть на первый взгляд, вполне полноценные, не могут не то что слова вымолвить, но и произнести ни единого самого что ни на есть примитивного звука, он сильно разозлился, причем, надо полагать, на себя, благо в райском саду все равно не на кого было свалить ответственность за грубейший просчет, состоявший в том, что все остальные твари земные, которых, как и двоих людей, сотворила его божественная воля, уже обладают собственным голосом, то бишь способны кто во что горазд мычать, рычать, щебетать, блеять, реветь, кудахтать или еще что, а эти двое — нет. И в приступе ярости, странном, согласитесь, для того, кто способен поправить дело еще одним быстрым fiat,[1] он подбежал к чете человеков и без лишних слов, без долгих разговоров взял да и наделил обоих языком, вдвинул его в уста глубоко, чуть не до самой глотки. Из того, как представлены события тех отдаленных эпох в сказаниях, за протекшие века обретших непреложность канона, или же напротив — в плодах апокрифического и неизбежно еретического воображения, нельзя со всей определенностью установить, какой же именно язык имелся в виду — то ли подвижный влажный мускул, болтающийся в ротовой полости, а порою и за ее пределами, орган болтания или же оно само, иначе называемое речью, даром что ее-то даром, к величайшему сожалению, господь и позабыл наделить чад своих, об особенностях же ее и свойствах нам неизвестно ничего, поскольку она не оставила по себе ни малейшего следа, ну, совсем то есть ничего, даже сердечка, вырезанного на коре дерева в сопровождении за душу берущей надписи типа там адам плюс ева равняется любовь. Поскольку в принципе одному не пристало ходить без другого, весьма вероятно, что господь так яростно затолкал языки в глотки своих отпрысков еще и потому, что желал ввести их, языки эти, в контакт с самыми глубокими внутренностями, нутряными глубинами человеческого тела, чтобы в будущем, уже обретя известное разумение и смекая, что к чему, смогли бы они поведать о неполадках, творящихся в темном хаосе этого лабиринта, в окне коего, ну, во рту, значит, они теперь уже время от времени мелькают. Все может быть. Сомнению не подлежит, что господь, движимый добросовестной порядливостью истинного мастера, желал и намеревался не только загладить предыдущий свой с должным смирением признанный просчет, но и доказать, что ошибка исправлена, для чего и спросил мужчину: Тебя как зовут, и тот отвечал: Адам, я твой первенец, господи. Тогда создатель повернулся к женщине: А ты кто, тебя как зовут. Ева, господи, я здесь первая дама, и согласимся, что в этом добавлении не было нужды, поскольку другой дамы не имелось. И увидел бог, что это хорошо, и, простившись отеческим: Счастливо оставаться, занялся иными делами. И тогда адам в первый раз сказал еве: Ну, пошли спать.