Кафедра

И это вопиюще красноречивое отсутствие ревности так радует меня, что я улыбаюсь как дурочка.

А Вадим выплескивает то, что, должно быть, давно уже таил в себе:

– Сам до сих пор не понимаю, как это получилось. Нет, не то, что я увлекся Варей – это-то как раз вполне естественно.

Он не удерживается – закуривает, хотя в университете это строго-настрого запрещено.

– Они совершенно не похожи друг на друга. Просто немыслимо непохожи. Я не хочу их сравнивать или противопоставлять – у каждой есть и достоинства, и недостатки. Но я словно свежего воздуха глотнул. Понимаете?

Я понимаю.

– Не знаю, может быть, я не прав, но мне кажется, что Даше давным-давно уже на меня наплевать. А может быть, так всегда было, только я раньше не замечал. Я же влюбился в нее с первого взгляда – как увидел на дискотеке в «Белых ночах», так и влюбился. А до нее я совсем другим был – помните?

Еще бы мне не помнить – тогда он был со мной.

– Она считает меня бездельником. Ей хочется всего и сразу – норковую шубу, поездку во Францию, дорогих украшений. Для нее и раньше это было важно – гораздо важнее, чем чьи-то чувства, – только я почему-то этого не понимал.

«Неужели, теперь понял?» – так и хочется мне спросить. Нет, не спрашиваю.

– Мы с ней всё больше и больше отдаляемся друг от друга. Я до сих пор ее еще не разлюбил. Да, оказывается, и так бывает. Я раньше думал, ерунда это, придумки писателей. А теперь понял – можно любить двух женщин сразу. Это как наваждение какое-то – и Даша мне нужна, и без Вари мне плохо. Я сначала пытался сделать выбор, терзался, мучился сомнениями. А потом понял – я их обеих люблю. Только Варю, кажется, чуточку больше.

Мы выходим из университета под недовольным взглядом вахтера. Он не решается сделать замечание, но всем своим видом показывает, что делами нужно заниматься днем, а не ночью.

Кирсанов идет домой пешком – говорит, что нужно подумать.

Мы, разумеется, едем на Сашкиной машине.

– Я, кстати, твой ноут отремонтировал, – сообщает он. – Может, заедем за ним?

Уже возле дома Сашка вспоминает, что забыл заехать в супермаркет и купить коту куриный «Вискас». В магазинчике за углом мы приобретаем «Вискас» со вкусом говядины, который Лорд есть категорически отказывается.

– Ну, и хрен с тобой! – злится Сашка. – Тогда терпи до завтрашнего вечера. Где я ночью твой «Вискас» найду?

Лорд не из тех, кто подобострастно выпрашивает еду, но и оставаться голодным он не расположен. Он забирается на табуретку возле окна и принимается орать – надо сказать, довольно громко.

И когда раздается звонок в дверь, мы думаем – пришли соседи жаловаться. Так и есть – на площадке стоит соседка. Тетю Наташу я знаю – она приветливая и добродушная женщина.

– Вот, Саша, – говорит она, вваливаясь в прихожую, – вам просили передать.

И протягивает ему пакет, плотно набитый пакетиками «Вискаса».

– Девушка вас тут дожидалась. Часов до восьми сидела на лестнице. Серьезная такая девушка. По виду – учительница.

Дальнейших комментариев не требуется. Лиза – вот, кто это был. В ней любой безошибочно угадывал школьную учительницу.

– Спасибо, Наталья Павловна, – благодарит он. – Пойду кормить животное.

Лорд по-прежнему сидит на кухне и орет.

– Да уж, – вздыхает соседка, – кошка у вас непростая – такая, поди, хлеб с молоком есть не станет.

Сашка кормит Лорда и, несмотря на поздний час, считает своим долгом позвонить Елизавете Андреевне. Та снимает трубку после первого же сигнала – наверно, ждала его звонка.

– Спасибо вам огромное, – совершенно искренне говорит он, ясно представляя, какая шумная ночь ожидала бы его без этой посылки. – Только не стоило так беспокоиться.

Они разговаривают не по громкой связи, но Лорд уже молчит, и мне слышно каждое слово.

– Да разве это беспокойство? – щебечет тонкий голосок. – Я же обещала Валерии Витальевне, что буду навещать Лорда. К тому же, я знаю, что нужный «Вискас» не во всех магазинах бывает. А у вас работа напряженная, вам некогда его искать. Да и я всё равно была в вашем районе. Наверно, нужно было позвонить предварительно. Но я подумала – а вдруг вы дома?

– Жаль, что меня не было дома.

Врет он или не врет, сказать трудно.

– Действительно, жаль, – она принимает его слова за чистую монету.

– Ну, что же, – решается он на героический поступок, – в качестве компенсации за причиненные неудобства приглашаю вас в кино. На следующей неделе, если не возражаете?

– Что вы, конечно, не возражаю, – голос становится еще радостнее, еще бодрее. – Только фильм нужно выбрать хороший.

Вот в этом она вся. Нормальная девушка, не задумываясь, пошла бы с мужчиной, который ей симпатичен, в кинотеатр смотреть что угодно. Но Елизавета Андреевна – нет! Она не может позволить себе потратить два часа на фильм, не несущий глубокого философского смысла.

Они договариваются, что она изучит репертуар и позвонит в пятницу. Трубку он кладет с явным облегчением.

Никакой неловкости от того, что слушала чужой разговор, я не испытываю. И когда мы спускаемся по лестнице, констатирую:

– Похоже, ты, действительно, уже не свободен. Так что я смогу сказать об этом нашим девочкам с чистой совестью.