Кафе утраченной молодости

Луки не хотела жить в непосредственной близости от покинутого мужа. Всего лишь две станции метро. Она стала искать себе на Левом берегу отель, который располагался бы неподалеку от «Конде» и от квартиры Ги де Вера. Так чтобы можно было дойти куда нужно пешком. А я, в свою очередь, не хотел возвращаться на противоположный берег, в Шестой район, где прошло мое детство. Слишком много тяжелых воспоминаний… Хотя что теперь говорить об этом? Ведь того района, что был, уже не существует. Сейчас это район шикарных магазинов и бутиков; там покупают квартиры богатые иностранцы… В свое время я еще мог там найти следы из моего прошлого: старые отели на улице Дофин, кафе на перекрестке у «Одеона», где обретались какие-то дезертиры с американских военных баз; мрачная лестница Вер-Галан, надпись на растрескавшейся стене на улице Мазарини, которую я прочитывал каждый раз, когда шел в школу: «Никогда не работайте!»

Луки нашла себе комнату немного южнее, неподалеку от Монпарнаса, а я вернулся в район Звезды. А на Левом берегу мне не хотелось встречаться с призраками. С наступлением темноты я старался не задерживаться на улицах моего старого района и чувствовал себя в безопасности лишь в «Конде» и в магазине «Вега».

Кроме того, нужно было подумать о средствах к существованию. Луки продала свое меховое пальто, подаренное ей, несомненно, мужем. У нее остался только плащ, слишком легкий, чтобы встречать в нем зимние холода. Тогда она стала читать объявления о работе, как делала до замужества. Время от времени она отправлялась в Отей, на автобазу, к старому другу своей матери, который чем-то ей помогал. Что же до меня, то мне даже страшно сказать, какого сорта работенку я себе нашел. Хотя зачем скрывать правду?

В соседнем с моим отелем доме жил некто Беро-Бедуин. Ну, если точнее — улица Сайгон, дом 8. Меблированные комнаты. Я часто видел его и уж не помню, когда и как мы познакомились. Не очень искренний тип с волнистой прической, одет с претензией на изысканность, светски-развязный. Мы сидели друг напротив друга в кафе-ресторане на улице Аржантин. За окном падал снег. На вопрос моего собеседника о работе я сказал, что хотел бы заняться писательством. Кем был на самом деле этот Беро-Бедуин, я не знал (я даже заглянул в телефонный справочник). Потом я провожал его до дверей его «конторы» («а, это совсем рядом!» — как он пояснил). За нами по снегу тянулись две цепочки свежих следов. Нужно было пройти прямо до улицы Шальгрен. Иногда, вспоминая некоторые моменты своей жизни, мы не можем точно определить, что это было на самом деле — сон или явь? Улица Шальгрен, 14. «Французские деловые издания». Должно быть, здесь. Сегодня я бы не решился вернуться на то место, чтобы взглянуть на тот дом. Я слишком стар.

В тот раз он не пригласил меня внутрь, но на следующий день мы встретились снова. В тот же час и в том же кафе. Он предложил мне работу. Нужно было составлять тексты о различных организациях, с которыми он был так или иначе связан и которые прибегали к его услугам. За работу он предложил мне пять тысяч старых франков. Сочиненные мною тексты он подписывал своим именем. Он предоставлял мне только материалы. Я же был для него кем-то вроде «литературного негра». Так я написал для него около десятка брошюрок: «Минеральные воды Бурбуль», «Поездки на Изумрудный Берег», «История гостиниц и казино в Баньоль-де-л’Орн», а также работы, посвященные банкам «Иордаан», «Зелингманн», «Мирабо» и «Де-маши». Каждый раз, стоило мне только сесть за свое рабочее место, как я буквально засыпал от скуки. Впрочем, работа была несложная — следовало только лишь придать литературную форму заметкам Беро-Бедуина. Впервые очутившись в конторе «Французских изданий», я был немало удивлен: это была комната на первом этаже, без окон. Но в моем возрасте как-то неловко задавать вопросы. Нужно верить в себя. Потом прошло два или три месяца — от моего работодателя не поступало никаких вестей. Из обещанных денег он дал мне половину суммы, и на жизнь мне в принципе хватало. Когда-нибудь, почему бы не завтра, — думал я, — если хватит смелости, мне придется бродить по улицам Сайгон и Шальгрен, по этой нейтральной зоне, где растаяли вместе с прошлогодним снегом Беро-Бедуин и его издательство. Но нет, подумав, я понял, что смелости мне не хватит. Иногда я спрашиваю себя: а существуют ли еще эти места, не поглотила ли их темная материя?