Качели судьбы

Кати вздохнул с тоской, посмотрел по сторонам. Что же делать! Все эти дни они следовали за тонкой путеводной нитью, а два дня назад, Кати обожгла яркая боль его шелана и все — связь оборвалась! Что с ним? Что же делать? И вот перед ними сидит единственная их надежда, единственная ниточка к Верити! Сидит и молчит! Люди доведены до отчаяния, еще чуть-чуть и начнут бить ее. Что же делать? Он сам с трудом сдерживается, чтобы не начать орать, биться на земле и трясти эту стерву, чтобы вытрясти из нее всю дурь, всю душу… ЧТО ОНИ С НИМ СДЕЛАЛИ!!!

Айрин де Ариман де Сансет смотрела вниз на муравьишку, согнувшись, как старушка. Лицо ее было такое печальное и прекрасное, что Кати, стоявший напротив, долго глядел на эту чужую суларскую девочку. Как может быть столько зла в таком прекрасном и невинном лице! Ну почему она мучает их всех, за что она пытала их святыню? Ну хоть шантажировать начала бы! Зачем то ведь она шла в Дракатию! Она же понимает, что они готовы на все, одно ее единственное движение щуплым плечиком и все дракатоны бухнутся перед ней на колени. Лицо у нее было худенькое, как у девочки, перенесшей долгую болезнь. В углу слегка припухшего рта — морщинка. Освещена одна щека и глаз, огромный и удивительно синий. Сидя на земле, она оперлась локтем о колено и опустила подбородок на костлявый кулачок. Кати видел, что ее пальцы и острые коленки дрожали.

У Айрин закапали слезы. «Какие глупости, ах, какие глупости! Повсюду смерть. Размечталась о счастье! НУ ЗА ЧТО? Разве справедливо — не давать человеку жить спокойно и радостно… Что я сделала им?.. Что им сделала Маррая? За что она хотели убить Эсейла? Может обрадовать их, сказать, что их мечта свершилась — он уже мертв?»

Она макушкой ощущала эти взволнованные, мрачные, сосредоточенно-решительные взгляды — ужасные, жестокие существа. Эти лица, так напоминающие ей ее единственную любовь, но потемневшие от злости, жесткие глаза, их взгляд — зажженный, нетерпеливый, хотят убить ее, растерзать…

— Айрин, — опять раздался вкрадчивый голос дракатона, которого все называли Рэйд, он говорил с ней обманчиво мягко, как с тяжело больной, как будто она поверит его мягкости, убийца! — Миледи, вы там, в университете, разморозили дракатонов, мы знаем, один выжил… Мы совсем не сердимся, мы…

— Где мальчик? — Взвыл невысокий, самый незаметный дракатон. — Что вы с ним сделали? Где мой мальчик???

— Ка-ка-кой мальчик? — Озадаченно спросила Айрин.

Рэйд бросил предупреждающий взгляд на своего несдержанного господина, снова склонился над Айрин:

— Ммм, миледи Айрин, мы понимаем, вы боитесь мести, наказания, мы, я обещаю, клянусь, ничего вам не будет, вы только скажите нам, милая девушка, где тот дракатон, не очень обычной наружности, где он сейчас?

Его голос звучал совсем тихо и спокойно, словно не так и интересно ему было узнать ответ, но слова барабанным грохотом отозвались в ушах Айрин. «Уроды! Эссейл им нужен! Чтобы пытать, а потом убить!»

И такая тишина установилась вокруг, а лица дракатонов были такие скучающие, такие незаинтересованные совсем-совсем, только дышать дракатоны забыли почему-то, только десятки глаз горячими мечами готовы были пронзить девушку насквозь.

— Размороженный дракатон благополучно отбыл в Дракатию, — последовал холодный ответ.

Она вся дрожала, ноги ее заледенели, а лоб пылал от жара.

— Врете, девушка, врете, все в Еврании признались, что синеволосый дракатон уехал на практику с пятым курсом Евроний…

«Ах сказали, ах признались? А ничего, что вы всех их убили? ТВАРИ-И-И!»

Ненависть ярким огнем вспыхнула в Айрин. Она вскочила, сжимая кулаки, прошипела, как Эссейл:

— Признались? Все? Уроды! Вы всех убили! Пытали? Твари! А-а-а-а!

Легкие Айрин пылали. Она не могла дышать. При каждой попытке сделать вдох ей казалось, что грудь вот-вот разорвется. Она знала, что это ее последние слова — сейчас ее убьют.

— Ненавижу! Убийцы! — Заорала Айрин во всю силу легких, выплескивая всю душу, всю боль своего Аларианта. Наскочила на дракатона и маленьким кулачком стала ударять его в грудь. Удивленные охранники даже не успели чего-либо предпринять. Да и что тут предпринять — маленький котенок нападает на матерого волка. — Я видела, я знаю эти ваши уродские лица: глаза убийц, нравится пытать женщин? Да? На ваших лицах следы от вожделения! За что вы его так ненавидите?…За что вы всех убили?… Сволочи! Тупые, темные… Таким как вы нет, нет вам места на земле!..

Дракатоны удивленно переглянулись, вот это истерика, они даже забыли злиться.

Худое лицо девушки приобрело болезненный синевато-бледный оттенок, под глазами были темные круги. Блеск глаз выдавал сильную горячку. Она слабо шлепнула Кати Гаскела по щеке. Тот замер в нерешительности, боясь навредить маленькой истеричке. Еще раз ударила его, еще повыкрикивала что-то бессвязное, какие-то имена, что-то про пытки, убийства, сделала вывод, что всем им, дракатонам, тут же надо сдохнуть, попробовала пнуть наместника Дракатии между ног, не получилось, пискнула и упала на землю под ноги замершего от изумления дракатона.