Кабус-намэ

Шемс-ал-Меали сказал: „Да продлится жизнь его, мы очень обязаны ему за эту любезность, но только извести его, что я еще более скорблю [о следующем]: в тот вторник, когда он тебя посылал, было такое-то число месяца, в ту ночь он в такой-то комнате пил вино и там-то лежал, уединившись с кравчим Ануштегином. В полночь он оттуда вышел и направился в женский покой, поднялся на крышу и пошел в худжру[304] Хейзуран Авадэ и с ней тоже уединился.

Когда он спускался с крыши, нога его поскользнулась и он упал с лестницы. Я тоже все думал о нем и говорил: человеку сорок два года, неужели же рассудок его так пострадал? Зачем же пить столько вина, чтобы даже не мочь спуститься с крыши, и зачем посреди ночи менять ложе? Вот тогда и случается такая беда!“

Так он известил посланника о том, что и ему все известно.

И подобно тому, как ты будешь иметь сведения о царях мира, нужно, чтобы ты и о стране своей и о состоянии войска и подданных тоже все знал, каково оно[305].

Рассказ. Знай, о сын, что в дни дяди твоего Маудуд ибн-Масуда я поехал в Газну. Он меня почтил и уважил. Когда прошло столько-то времени, он меня повидал и изучил и дал мне должность личного недима, а личный недим — это такой, который никогда не отсутствует на пирах и беседах. Потому мне всегда нужно было присутствовать во время еды и питья, были ли при этом другие недимы или нет.

Как-то раз, ранним утром, он совершал утреннюю попойку и так, нетрезвым, дал войску прием. Люди пришли, поклонились и ушли. Вошел великий ходжа Абдарраззак ибн-Хасан ал-Мейменди[306], он был его везиром. Он тоже получил доступ. Когда прошло некоторое время, вошел дворцовый соглядатай, поклонился и передал слуге Али ибн-Раби записку, а слуга подал ее султану. Тот прочитал ее, потом обернулся к везиру и сказал: „Прикажи проучить этого доносчика сотней палок, чтобы он в другой раз писал доносы подробнее. Здесь написано, что вчера в Газне в двенадцати тысячах домов застали азартную игру, а я не знаю, в чьих это домах и в каких кварталах было. Как хочешь, так и делай“. Везир ответил: „Да продлится жизнь господина, он сократил это для облегчения. Если бы он все подробно изложил, получилась бы книга, и в один-два дня нельзя было бы прочитать. Может быть, господин будет милостив и простит его, а я скажу, чтобы в другой раз он писал подробнее“. Ответил: „На этот раз я прощаю, но другой раз пусть пишет так, как говорит ходжа“.

Потому-то нужно, чтобы ты был хорошо осведомлен о положении войска и подданных и не был лишен сведений о своей стране, в особенности же о своем везире, и нужно, чтобы ты знал, стоит твоему везиру выпить хотя бы глоток воды. Ибо весь свой дом ты вручил ему и, если будешь невнимательным к нему, будешь невнимательным к своему собственному дому, а не только к везиру. С окрестными царями, если они ровня тебе, если дружишь, то не будь полу другом, а если враждуешь, враждуй явно. Если можешь враждовать явно, то с родней своей тайно не враждуй, ибо я слышал

Рассказ, что Искендер шел на войну со своим врагом. Ему сказали: „О царь, этот человек, враг твой, — беспечен, надо неожиданно напасть на него ночью“. Искендер ответил: „Тот не царь, кто ворует победу“.

Царствуя, привыкай творить великие дела, ибо царь — больше всех и нужно, чтобы и речи и дела его были величавее всех. Тогда он добьется славы, ибо великую славу добывают великими делами и речами. Как сказала эта проклятая собака Фараон, проклятие аллаха на нем: я — господь ваш, высочайший[307]. И до дня воскресения будут читать этот стих Корана и почитать его имя из-за сказанного им великого слова.

Потому будь таким, как я сказал, ибо у незаботливого царя славы не будет. Подпись свою чти и всяких безделок не подписывай, только если даришь великий дар, или великую область, или великий корм. Если подписал, подписи своей не нарушай, разве что по очевидной причине. Ибо нарушение обещаний для всех непохвально, а царю еще непристойнее.

Вот условия царского ремесла. Хоть это и высокое ремесло, но я, согласно порядку книги, рассказал и написал [и о нем]. А если случится у тебя другое занятие, как дихканство и другое какое дело будешь делать, нужно, чтобы и его правила ты соблюдал, дабы всегда распорядок и устройство дел твоих процветали. А вспомоществование от аллаха.

Глава сорок третья О правах и обычаях дихканства и всякого другого дела, которое ты умеешь

Знай, о сын, что если ты будешь дихканом, то будь знающим [нужное] время. Что бы ты ни задумал посеять, не пропускай положенное на то время. Если посеешь на десять дней раньше времени, то это лучше, чем посеять на один день после срока. Держи наготове орудие и упряжку волов. Волов покупай хороших и хорошенько корми сеном. И нужно, чтобы у тебя в стаде всегда была запасная хорошая упряжка волов, чтобы не сорвалась у тебя работа и не прошел срок твоего посева, если у вола приключится какой-нибудь недуг.