Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Я активизировал козырёк вихря и выбрал «тайную» записную книжку. Выбрал абонента по прозвищу «Большой Крыс». Кстати интересно, кто им все такие тупые прозвища даёт? Зверинец, а не банда.

Ответили мне не сразу, спустя гудков десять. Всё это время бойцы эскадрона ближе некой невидимой разграничительной линии не подходили — ждали развития событий. Срисовали оба взвода нашей охраны, выпирающие бугорки оружия, и… И ждали. Самые способные наверняка даже догадались, что за тёлки перед ними — у корпуса есть репутация в народе.

— Здравствуй, дорогой друг, — произнёс я после приветствия абонента. — Это Шимановский, который Ангелито, друг Шамана.

— Здравствуй-здравствуй, дорогой друг! — Новый смотрящий от Конрада Буффало был сама приветливость, но голос его звучал холоднее стали. Я разговаривал с ним в третий раз в жизни, и оба первых раза мы проводили чёткую границу наших взаимоотношений — что они мне готовы предоставить, а что — «уж извини, дорогой друг, это бизнес». — Чем могу помочь?

— Да тут один твой подданный, сто метров на юг от Гарсия Маркеса, гонятель шариков под колпачками, оскорбил хорошего человека. Не меня, нет — я свой парень, разрулил бы. Это человек, папа которого очень влиятельное лицо, и вряд ли простит унижение в адрес своего чада.

— И что за унижение? — до предела напрягся абонент.

— Обман. Твой сотрудник попытался обмануть нас, и был взят с поличным.

— Дорогой Хуан, я дарю тебе этого сотрудника, — попытался наскоком решить проблему смотрящий. — Можешь делать с ним что хочешь, моя организация не может отвечать за каждого идиота. Такое решение тебя устроит?

— Спасибо, дорогой друг. Тогда скажи своим орлам, чтоб не дёргались. Сейчас дам им связь…

Я встал, снял с головы навигатор и отнёс ближайшему из горилл команданте. Подождал, пока тот подключится к линии, как вытянется в струнку, промямлит что-то понимающее и вернёт назад.

Через полминуты вокруг нас никого не было.

— Й-й-а-а-а-а-а… — попытался залепетать тип, когда я вернулся.

— Вот реквизиты. — Я всунул ему в руки визитку с номером расчётного счёта «Крыльев ветра». «Кепочки» такие раздают в толпе на каждом нашем концерте. — Перечислишь сюда сто тысяч. Срок тебе на всё — три дня. Ладно, неделя, я добрый. И я забываю о твоём существовании. Время пошло.

Махнул девчонкам — отпускайте. Взял высочество под локоток, помог подняться, и, взяв под руку, неспешно двинулся дальше. Более никому вокруг мы интересны не были.

— Смотрю, Цитадель в работе? — довольно улыбаясь, усмехнулась она спустя минуты две. Я кивнул. — Позёр ты, Хуан. Ладно бы просто как липку обобрал — заслужил, но чтоб перечислил постфактум…Астрономическую для обывателя сумму… Кстати, а если не перечислит?

— Напомню об этом Крысу перед следующим концертом, — коварно усмехнулся я. — Он перечислит за него. А что с ним потом сделает сам — не мои проблемы.

— Ты жесток, — нахмурила она брови. — Ты совсем не тот Хуан, с которым мы бегали к озеру в парке.

Жесток? М-да. Я и не нашёлся, что ответить. Но всё же попробовал:

— Жизнь не радуга, и не полянка, на которой обитают бабочки и единороги. Она скверная и жестокая штука.

— Я с этим согласна, — кивнула она. — Вопрос в другом. Кто ты?

Я молчал.

— Хуан, есть специальные люди, заточенные под жесть, — продолжила она. — Силовики. Способные убивать, совершать жестокости и прочее. Это особый психотип. Их место там, где они есть — в структурах, охраняющих наш покой; они не заточены на другое.

А есть те, кто заточен. И чтобы соответствовать назначению, они должны быть ДРУГИМИ. Иначе думать, иначе мыслить, иначе мерить эту жизнь. Быть… Добрее?

Пауза.

— Может и не добрее. Но они не должны быть кровожадными костоломами, как первые.

— Я хочу, чтобы со мной был такой человек, — закончила она. — Чуткий. Понимающий. Отзывчивый. Добрый. Помогающий, дающий людям второй шанс. А пока вижу с собой маленького озлобленного зверёныша, натерпевшегося в детстве и потому мстящего всем вокруг. Это неправильно, Хуан.

Она остановилась и развернула лицом к себе, посмотрев мне в глаза.

— Это дорога не в тот конец, не ходи по ней. Да, мама, Сирена, Мишель, тётя Елена потащили тебя по ней; они хотят сделать тебя сильнее, достойным принцессы. Но это обман: принцессам не нужен ТАКОЙ рыцарь. Такой годится только на роль палача, а ни одна здравомыслящая женщина не захочет палача в спутники. Слуга — да. Личный протеже во власти — безусловно. Но только не любимый!

Она приникла, обняла меня… А я снова «завис». Снова не знал, что сказать. И, чувствовал, сам не разгребу эту кашу. Нужен совет мудрого человека.

Вот только где взять этого мудрого?..

* * *

Окончился вечер не слишком удачно, если слово «удачно» вообще приемлемо.