К возобновлению истины

Второй шаг – самопогружение в историю. Я должен посмотреть на себя как на человека, имеющего свою малую историю, чтобы потом заметить, что вокруг меня разворачивается большая История, из которой ко мне приходят не только удачи и богатство, карьера, жена-красавица, но рано или поздно является Сфинкс и задает суровый вопрос. И последствия неправильного ответа тяжелы. Иными словами, требуется взгляд на себя как на субъекта истории, на звено в процессе трансформаций, имеющем внутреннюю логику и определённые этапы.

Беда в том, что абсолютное большинство населения – как фиванского, так и числящегося современным – не в силах пошевелить мозгами даже в момент истины. Прапорщик из анекдота о психологах, предлагающих подумать, как снять с ветки дуба подвешенный банан, отвечал: «Хули тут думать? Трясти надо!» При этом, сотрясая и выворачивая с корнем дуб, он стоически игнорировал и лестницу-стремянку, и телескопические шесты…

Коан Сфинкса под страхом смерти толкает к осознанию паралича разума, тупика прежней картины мира, крайней нужды в её обновлении.

Есть ли надежда на просветление?

* * *

Трагедии, которые происходили в истории, – трагедии неразгадавших. Мы не нашли ответ вовремя, и на нас обрушились катастрофы. Эти кары насылает не Сфинкс, это «бич божий», которым всевышний карает тех, кто не был чуток к заповедям или знамениям (или историческим закономерностям – выбирайте, что вам подходит).

Загадка Сфинкса – не об одиноком человеке, появление Сфинкса знаменует социальную катастрофу. С обществом что-то не так, оно проходит через трагедию. И либо оно в ней погибнет, и на его место придет другое, либо оно уцелеет, сильно изменившись.

В «Философии истории» Гегель описывает приключения некоего Мирового духа. Считайте, что это родной или двоюродный брат Сфинкса, который пытается добиться того же, но по-доброму. Он ищет на земле общество, которое согласилось бы с предложениями по осуществлению тех или иных реформ социума в правильную сторону, предначертанную на небесах. Когда находит, они договариваются и движутся дальше вместе. Потом у мирового духа в какой-то момент возникают следующие идеи, задачи или планы, а у социума головокружение от успехов, он не хочет никуда идти, он отвечает, как сейчас принято говорить, «хорошо же сидим!». Тогда дух его оставляет, и разражается трагедия богооставленности. Бог никого не карает, не бичует – просто уходит, и социум остается наедине с природой, сам превращается в часть природы. А природа – это место, где ударяют молнии, взрываются вулканы, бегают динозавры и жрут друг друга, и люди тоже становятся такими динозавриками, которые занимаются поеданием себе подобных.

К концу XX века мы получили от Сфинкса загадку, очевидную и без спецэффектов в виде явления говорящих зверолюдей. Что это за странная страна, которая поутру ползает на архаических четвереньках по задворкам истории, потом внезапно встает во весь сверхдержавный рост и, надрывая жилы, рвется к прогрессу и могуществу, а потом падает на ровном месте без видимых причин и дальше ковыляет, опираясь на костыли? То она безнадежно застревает в прошлом, то авантюрно кидается в далекое будущее, никому не известное, то вообще выпадает в какую-то маргинальность и безвременье. И все это происходит на протяжении одного века, то есть минуты на исторических часах.

Да, это наша страна. Но, конечно, мы здесь не единственные избранники. Самый главный, общий Сфинкс явился человечеству в начале XX века. На загадки его мало кто обращал внимание, хотя он начал их загадывать еще где-то в 1830-е годы. По мере приближения к концу XIX века возникали все более непостижимые, все более катастрофические бедствия, которые, как мы сейчас понимаем, были связаны с циклическими кризисами на мировом рынке капитала. По Европе проносились опустошительные революции, которые сносили всю культурную надстройку, буквально сравнивали с землей благополучие целых стран, отбрасывая их назад на годы.