К востоку от Эдема. Том 2

Когда ребенок впервые застает взрослого за неблаговидным поступком или ловит на лжи и в его маленькую смышленую головку приходит понимание, что взрослые вовсе не обладают выдающимся умом, их суждения не всегда мудры, образ мыслей бывает неправильным, а приговоры несправедливыми, детскую душу охватывает отчаяние и смятение. Кумиры свергаются с пьедесталов, и чувство безопасности утрачивается. Что касается падения с пьедестала, то речь идет не о мягкой посадке, нет, низвергнутые кумиры либо разбиваются вдребезги, либо безнадежно вязнут в зловонной грязной жиже. Установить их на прежнее место стоит огромных трудов, и никогда больше они не обретут прежнего блеска и величия. Мир ребенка тоже не вернется к первозданному состоянию и не обретет прежней чистоты и цельности. Взрослеть в таких условиях мучительно больно.

Адам разоблачил отца, и дело не в том, что тот изменился. Другим стал сам Адам. Как любое здоровое живое существо, он ненавидел дисциплину и порядок, но их существование было оправданным, целесообразным и неизбежным, как корь, которую бессмысленно не принимать или проклинать, к ней можно испытывать только тихую бессильную ненависть. А потом в один прекрасный день Адама вдруг осенило, что методы, которых придерживается отец, не имеют ничего общего с окружающим миром и представляют важность лишь для самого Сайруса, и не важно, как к ним относятся окружающие. Бесконечная муштра и занятия военным делом придуманы не во благо сыновей и служат единственной цели – сделать Сайруса важным человеком. И тут внутренний голос снова подсказал Адаму, что на самом деле отец важным человеком не является. Обычный маленький человечек, но на редкость целеустремленный и обладающий огромной силой воли, нацепивший на себя для пущего шика нарядный гусарский кивер, чтобы казаться повыше. Кто знает, как ребенок делает подобные открытия? Случайный взгляд, нечаянно всплывшая на поверхность ложь или минутная неуверенность? И вот уже в его глазах кумир свергнут с пьедестала.

Адам рос послушным ребенком. Все его существо противилось любому проявлению насилия, он ненавидел скандалы и напряженное молчание в доме, которое угнетает и давит хуже самой громкой ссоры. Мальчик стремился к спокойной жизни, не проявлял жестокости и всячески избегал конфликтов, а потому приходилось прятать свои чувства, так как в любом человеке в той или иной мере живет склонность к насилию. Он скрывал переживания, отгородившись непроницаемой завесой, и по безмятежному взгляду ясных глаз никто не догадывался, какая богатая и насыщенная жизнь бурлит за ней. Это не защищало от оскорблений и нападок, но помогало воспринимать их менее болезненно.

Сводный брат Чарльз, младше Адама немногим больше года, унаследовал отцовскую самоуверенность и напористость. Он родился спортсменом – от природы ловкий, с великолепной координацией и неуемным желанием всегда одерживать победу, которое и способствует успеху в жизни.

Чарльз побеждал Адама во всех соревнованиях, независимо от того, требовалось ли там мастерство, физическая сила или сообразительность. Он выигрывал с такой легкостью, что вскоре утратил интерес к играм с братом и отправился искать достойных соперников в компании других детей. В результате между мальчиками возникла взаимная привязанность, больше похожая на любовь брата и сестры, чем на дружбу двух братьев. Чарльз дрался со всеми мальчишками, посмевшими обидеть Адама, и, как правило, выходил победителем. Он защищал сводного брата от крутого нрава отца, всячески выгораживая его, и даже, случалось, брал вину на себя. Чарльз испытывал к Адаму особое чувство нежности, которую люди обычно питают к существам беззащитным, наподобие слепых щенков или новорожденных младенцев.