К востоку от Эдема

В голове у Кейт вдруг родилась занятная мыслишка. До чего же смешное смертоубийство будет — о таком ни одна живая душа ни под каким видом не проведает. Закормить дурочку до смерти! Пичкать её шоколадом — коробки шоколадных конфет, вазы с помадками, обязательно ветчина, причем пожирнее и поджаренная, портвейну хоть залейся, и, само собой, масло, все пропитано маслом, и взбитые сливки, но никаких фруктов и овощей и никаких прогулок. Посиди, дорогуша, лучше дома, присмотри за порядком — нынче никому доверять нельзя. Вид у тебя сегодня усталый, приляг, нет-нет, я сама винца тебе принесу. Кстати, я тут новых конфет купила — возьми коробку прямо в постель. Что? Говоришь, нездоровится? Может, слабительное принять? Очень вкусные орешки, не хочешь попробовать? Да после всего этого она за полгода от обжорства лопнет, сучка паршивая. А глисты? Интересно, кто-нибудь использовал глисты для умерщвления? Как звали того типа, который никак напиться не мог, потому что воду решетом черпал, — Тантал? На губах у Кейт играла сладкая улыбка, ей становилось весело. Вот потеха была бы — закатить её мальчикам прощальную вечеринку перед отъездом. Простую вечериночку, а потом показать им, сыночкам её драгоценным, представление с девочками. Потом Кейт увидела миловидное лицо Арона, так похожее на её собственное, и какая-то боль, непонятная и несильная, стеснила ей грудь. Хитрости в нем нет. Не умеет защитить себя. А тот, смуглый, — от него чего угодно жди. Она нутром чуяла, какой он. Кейл поборол её, как ни крути. Ну, ничего, до отъезда она ему покажет. Что если… а правда, почему бы ему не устроить так, чтобы он подцепил триппер… Быстро приведет нахала в чувство.

И вдруг она поняла, что не хочет, чтобы Арон узнал о ней. Хорошо, если бы он приехал к ней в Нью-Йорк. Он подумает, что все это время она жила в красивом особняке на Ист-Сайд. Они будут вместе ходить в театр или оперу, бывать на людях, и все будут удивляться, какие они красивые и как похожи друг на друга. Брат и сестра? Молодая мама со взрослым сыном? Они бы и Этель похоронили вместе. Гроб придется побольше заказать и шестерых нанять, чтобы вынесли. Кейт так развеселилась, что не услышала стука. Приоткрыв дверь, Джо заглянул в комнату и увидел её довольное, улыбающееся лицо.

— Завтрак вот, — сказал он, подтолкнув дверь краем покрытого белой салфеткой подноса. Войдя в комнату, он прикрыл за собой дверь коленом. — Там будете? — кивнул он в сторону серой каморы.

— Нет, здесь поем. Яйцо принеси и поджаренный ломтик хлеба. Проследи, чтобы четыре с половиной минуты варили. Терпеть не могу жидкие яйца.

— Вижу, мэм, получше вам сегодня.

— Гораздо, — сказала она. — Это новое лекарство — просто чудо. А вот ты, Джо, растерзанный какой-то. Нездоровится?

— Да нет, нормально себя чувствую. — Джо поставил поднос на стол прямо перед большим креслом. — Значит, четыре с половиной минуты варить?

— Ровно четыре с половиной. И если есть, захвати яблочко посвежее, чтобы хрустело.

— Да вы отродясь столько не ели, — сказал Джо.

Дожидаясь на кухне, пока повар сварит яйцо, он тревожно размышлял. Может, она пронюхала чего? Гляди в оба. Черт, чего она цепляется. Он же по натуре ничего не знает. Не виноват он.

Возвратясь в комнату хозяйки, Джо доложил:

— Яблок нету. Повар говорит, что груша вот хорошая.

— Груша? Ещё лучше.

Он стоял и смотрел, как она чистит скорлупу и окунает ложку в яйцо.

— Ну как?

— Замечательно! — кинула Кейт. — Просто замечательно.

— Выглядите сегодня что надо.

— Я и чувствую себя что надо. А вот на тебе лица нет. Что-нибудь случилось?

— Понимаете, мам… — замычал словно бы нехотя Джо. — Мне сейчас незнамо как пять сотен требуется.

— Позарез… — перебила Кейт игриво.

— Чего-чего?

— Ладно, проехали… Ты что — хочешь сказать, что не нашел её? Посмотрим, если хорошо поработал, получишь свои пять сотен. Давай-ка по порядку. — Кейт взяла солонку и вытрясла в яйцо несколько крупинок.

Джо изобразил на лице радость.

— Спасибочки, — сказал он. — Ей-ей, во как нужно… Ну, был я, значит, в Пахаро и Уотсонвилле. В Уотсонвилле видели её, сказали, в Санта-Крус подалась. Я — туда, разведал все чин-чином: верно, ошивалась там, а после куда-то смылась.

Кейт попробовала яйцо и добавила ещё соли.

— И это всё?

— Не, не всё, — продолжал Джо. — Дай-ка, думаю, в Сан-Луис-Обиспо махну. И точно, была она там, а после как в воду канула.

— И никаких следов? Никто ничего не знает?

Джо нервно перебирал пальцами. Вся его затея, а может, и вся его жизнь зависели от того, что он сейчас скажет, и он боялся промахнуться.

— Ну, чего молчишь? — проговорила она, теряя терпение. — Выкладывай, чего у тебя там.

— Да так, ничего особенного. Сам не знаю, что об этом думать…

— А ты не думай, — говори. Думать я буду, — резко оборвала его Кейт.

— Может, вранье всё…

— Вот наказанье-то, Господи! — рассердилась она.

— С мужиком одним я калякал. Он её, значит, последний видел. Джо его зовут, как и меня…

— Как его бабушку зовут — не узнал? — съязвила Кейт.