К востоку от Эдема

– Мой долг заключается в том, – с саркастической усмешкой сообщил Сэмюэл, – чтобы сбросить с пьедестала ваш кумир. Сбросить, а потом поднять и вывалять в грязи, чтобы сквозь толстый слой нечистот не пробивалось пагубное сияние. – Голос Сэмюэла окреп, и он заговорил с нарастающей горячностью: – Мне следует ткнуть вам в лицо это дерьмо и показать, какой оно таит в себе порок и угрозу. Я должен вас предупредить, чтобы вы присмотрелись внимательнее и увидели свою святыню во всем безобразии. Надо бы напомнить вам о непостоянстве и изменчивости всего земного и привести примеры из жизни. Подбросить, так сказать, платок Отелло. Знаю, что должен поступить именно так, прояснить царящую у вас в голове путаницу, убедить, что ваше стремление отнюдь не ново, и от него смердит, как от дохлой коровы в сырую погоду. Надумай я так поступить, и вы вернетесь к прежней убогой жизни, а я испытаю чувство удовлетворения от выполненного долга, приобщив вас к компании себе подобных, прозябающей в затхлости.

– Да вы шутите? Наверное, мне не следовало пускаться в откровения…

– Именно таков долг друга. В свое время и у меня был друг, который свой долг исполнил, открыв мне глаза. А вот я не стану следовать его примеру, хотя и понимаю, что вызову осуждение людей своего круга. Так берегите же свою прекрасную мечту, и пусть ее сияние озаряет вашу жизнь. А уж я постараюсь и выкопаю колодцы, даже если потребуется пробурить земное чрево. Выжму из него воду, как сок из апельсина.

Проехав под высокими дубами, всадники повернули к дому.

– Вот она, сидит у дома, – сообщил спутнику Адам и крикнул жене: – Кэти, он говорит, здесь море воды! – А потом взволнованным голосом добавил: – Кажется, я говорил, Кэти ждет ребенка.

– Даже издали видно, что ваша жена красавица, – признал Сэмюэл.

4

День стоял жаркий, и Ли накрыл стол на улице, под раскидистым дубом. Солнце клонилось к возвышающимся на западе горам, а Ли неутомимо сновал туда-сюда, принося все новые блюда, приготовленные на ужин: холодное мясо, пикули, картофельный салат, кокосовый торт и пирог с персиками. Посреди стола стоял огромный глиняный кувшин с молоком.

Мужчины вышли из прачечной, где мылись после дороги. На лицах и волосах блестели капельки воды, борода Сэмюэла распушилась. Они стояли у стола, ожидая, когда подойдет Кэти.

Кэти шла медленно, сжав перед собой руки в замок и глядя под ноги, словно боялась упасть. Пышная юбка и передник скрывали живот. Ее лицо хранило безмятежное выражение, как у ребенка. Она подошла к столу и только тогда взглянула на Адама и его гостя.

– Дорогая, ты еще не знакома с мистером Гамильтоном, – обратился он к жене, пододвигая стул.

– Здравствуйте, – поприветствовала Сэмюэла Кэти, протягивая руку.

Сэмюэл внимательно изучал хозяйку ранчо.

– Какое красивое лицо, – признал он. – Рад знакомству. Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?

– Да, благодарю.

Мужчины сели за стол.

– Она всегда такая чопорная, по-другому не умеет. С Кэти обычный ужин превращается в торжественное событие, – пояснил Адам.

– Ну что ты, – возразила Кэти. – Ведь это неправда.

– А вы, Сэмюэл, разве не чувствуете себя на званом торжестве? – обратился он к гостю.

– Именно так и чувствую. И должен сказать, на свете мало таких любителей ходить по гостям. Разве что мои дети. Мой сын Том просился к вам сегодня. Пользуется любым удобным случаем, только бы сбежать с ранчо.

Сэмюэл вдруг понял, что своей длинной речью хочет оттянуть надвигающееся молчание. Он замолчал, и за столом воцарилась тишина. Кэти была поглощена куском жареной баранины на тарелке. Вонзив мелкие зубки в мясо, она наконец подняла широко поставленные глаза, и Сэмюэла поразила зияющая в них пустота. Он зябко поежился.

– Не замерзли? – любезно поинтересовался Адам.

– Нет, что вы. Так, что-то тревожно стало на душе.

– Знакомое чувство.

Над столом снова повисло тягостное молчание. Сэмюэл все ждал, что вот-вот завяжется разговор, прекрасно понимая тщетность своих надежд.

– Миссис Траск, нравится ли вам наша долина?

– Что? Да, разумеется.

– Осмелюсь спросить, когда вы ждете пополнения в семействе?

– Месяца через полтора, – ответил за Кэти Адам. – Моя жена принадлежит к числу образцовых женщин, которые не отличаются разговорчивостью.

– Порой молчание красноречивее любых слов, – заметил Сэмюэл.

Кэти быстро подняла глаза и тут же их опустила, и Сэмюэлу показалось, что шрам у нее на лбу заметно потемнел. Что-то насторожило миссис Траск. Так прядает ушами лошадь, заслышав щелканье хлыста. Сэмюэл тщетно старался вспомнить, какие слова заставили женщину внутренне содрогнуться. Он испытывал нарастающее напряжение, сродни тому, что чувствовал, наблюдая за лозой, стремительно опускающейся к земле. Тревога от присутствия чего-то чужеродного, противоестественного. Он взглянул на Адама и поймал его восторженный взгляд, устремленный на жену. Что бы здесь ни происходило, Адам не замечал ничего странного, и его лицо светилось счастьем.