К востоку от Эдема

Абра вышла, окруженная подругами. Она и виду не подала, что заметила его. Из всех учениц она была самая хорошенькая, но Арон вряд ли обратил на это внимание. Девочки плыли по улице веселым облачком, и оно никак не рассеивалось. Арон шел следом, отстав от них шагов на пять, шел упрямо и невозмутимо, даже когда те оборачивались и отпускали колючие шуточки по его адресу. Постепенно то одна девочка, то другая отделялась от группы, сворачивала к себе, и их осталось всего трое, когда Абра подошла к своей калитке и скрылась за ней. Подружки посмотрели на Арона, захихикали и пошли дальше.

Арон сел на бровку тротуара. Через минуту щелкнула задвижка, белая калитка распахнулась, и появилась Абра. Она подошла к нему и остановилась.

– Что тебе нужно?

Арон поднял на нее глаза:

– Ты ни с кем не помолвлена?

– Вот глупый, – сказала она.

Он поднялся с земли:

– Мы, наверное, не скоро сможем пожениться.

– А кто сказал, что я хочу замуж?

Арон молчал. Может быть, он даже не слышал Абру. Он пошел рядом с ней.

Абра ступала твердыми неторопливыми шажками и глядела прямо перед собой. Лицо ее выражало здравый смысл и расположение. Она, казалось, глубоко о чем-то задумалась. Арон шагал рядом, не сводя с нее глаз. Его взгляд словно был прикован к ее лицу.

Они молча прошли мимо Детской школы. Здесь тротуар кончался, и Абра взяла влево, на сенную стерню. Черные суглинистые комки рассыпались у них под ногами.

На другом краю поля стояла небольшая водокачка, а возле нее росла раскидистая, густая из-за обилия проливаемой воды ива. Ее длинные ветви свисали почти до самой земли. Абра раздвинула ветви, как занавес, и взошла в лиственный шатер, образуемый ими вокруг ствола. Сквозь листья хорошо виделось все окрест, но внутри было уютно, уединенно и тепло. Лучи послеполуденного солнца пробивались сквозь увядающую листву и становились желтыми.

Абра села, нет – плавно соскользнула на землю, и ее пышные юбки легли вокруг нее. Она сложила руки на коленях, словно собралась молиться. Арон сел подле нее.

– Мы, наверное, не скоро сможем пожениться, – повторил он.

– Не так уж не скоро, – возразила она.

– Хорошо бы сейчас.

– Не так уж долго ждать, – сказала она.

– А твой отец позволит тебе, как ты думаешь?

Эта мысль не приходила ей в голову. Она повернулась и посмотрела на него.

– Я, может, и спрашивать не буду.

– А как мама?

– Мы им пока ничего не скажем, чтобы не волновались. А то еще засмеют или подумают плохое. Ты умеешь хранить секреты?

– Еще бы, могила. У меня самого их целая куча.

– Тогда прибавь к своим секретам еще один, – сказала Абра.

Арон взял прут и провел по черной земле линию.

– Абра, ты знаешь, как рождаются дети?

– Конечно, знаю, – ответила она. – А ты-то сам откуда узнал?

– Мне Ли рассказал. Все как есть объяснил. Наверное, у нас не скоро будут дети.

Абра снисходительно улыбнулась кончиками рта:

– Не так уж не скоро.

– Когда-нибудь у нас будет свой дом, – мечтательно произнес Арон. – Мы войдем в него, запрем дверь, и нам будет хорошо. Но это не скоро будет.

Абра протянула руку и коснулась его руки.

– Чего ты все твердишь «не скоро, не скоро», – сказала она. – Посмотри, чем не дом? Мы можем вообразить, будто живем здесь – пока нам придется ждать. И ты понарошку будешь моим мужем и можешь называть меня женой.

– Жена…

Он сначала произнес это слово шепотом, потом повторил громче.

– Ну вот! Это вроде упражнения, – сказала Абра.

Аронова рука задрожала под ее рукой, и она положила ее к себе на колени ладонью вверх.

– Слушай, – внезапно сказал Арон, – пока мы упражняемся, может, еще что-нибудь придумаем?

– Что именно?

– А вдруг тебе не понравится?

– Да говори же!

– Может, ты понарошку будешь моей мамой?

– Ну, это совсем просто.

– Правда?

– Конечно, это даже интересно. Хочешь прямо сейчас?

– Конечно! А как это делается?

– Сейчас научу, – сказала Абра и начала нежным убаюкивающим голосом: – Иди ко мне, моя крошка, положи головку маме на колени. Сыночек мой любимый, мамочка обнимет тебя. – Она притянула его голову к себе, и тут Арон вдруг заплакал. Он плакал долго и беззвучно, а Абра гладила его по голове и утирала подолом слезы, бегущие у него по лицу.

Солнце клонилось к закату за реку Салинас, и откуда-то с золотого скошенного поля донеслось сладкое птичье пение. Сейчас в целом мире не было такого замечательного места, как здесь, под раскидистой ивой.

Постепенно Арон перестал плакать, на душе у него было покойно и хорошо.

– Сыночек мой маленький, – говорила Абра, – сейчас мама причешет тебе волосики.

Арон поднялся с ее колен и, сердясь на себя, сказал:

– Я почти никогда не плачу, только если разозлюсь. Не знаю, чего это на меня нашло.

– Ты свою маму помнишь? – спросила Абра.

– Нет, не помню. Она умерла, когда я был еще совсем маленьким.

– А какая она была?

– Не знаю.

– Даже ее карточки не видел?

– Да нет же, говорю тебе! Нет у нас ее карточки. Я раз спросил Ли, он сказал, что ее карточки не сохранились… Нет, кажется, это Кэл спросил, а не я.

– Когда она умерла?

– Как только мы с Кэлом родились.

– Как ее звали?

– Ли говорит: Кэти. Слушай, зачем тебе это нужно?

Абра спокойно продолжала: