К востоку от Эдема

Вечер выдался слякотный и ветреный. Кастровилль-стрит утопала в липкой грязи, такой глубокой, что жителям Чайнатауна пришлось положить поперек узкой улочки доски, чтобы пройти от лачуги к лачуге. По вечернему небу плыли тучи серого, крысиного цвета, а воздух был даже не влажным, а сырым. Разница в том, что влага приходит сверху и уходит в землю, а сырость идет снизу, являясь результатом гнилостного брожения. Дувший днем ветер утих, оставив в воздухе пронизывающую до костей промозглость. Холод отрезвил Адама, но от прежней робости не осталось и следа. Он шел быстрым шагом по немощеному тротуару, глядя под ноги, чтобы не наступить на лужу. В том месте, где улицу пересекала железнодорожная линия, тускло горел сигнальный фонарь, да еще светилась маленькая лампочка с угольной нитью на крыльце у Дженни.

По дороге Адам уточнил адрес, отсчитал два дома и едва не проскочил мимо третьего, скрывавшегося за высокими неухоженными зарослями кустов. Посмотрел на темное крыльцо, не торопясь открыл калитку и пошел по заросшей дорожке. В полутьме вырисовывалось покосившееся крыльцо с шаткими ступеньками.

Краска с дощатых стен давно облупилась, заброшенный сад совсем зарос, и, если бы не узкая полоска света, выбивавшаяся из-за штор, он бы так и прошел мимо, посчитав дом нежилым. Под тяжестью Адама доски визгливо заскрипели, и казалось, крыльцо вот-вот обрушится.

Парадная дверь открылась и в проеме показалась расплывчатая фигура, держащаяся за ручку.

– Желаете войти? – спросил тихий женский голос.

Гостиная освещена тусклыми лампочками под розовыми абажурами. Под ногами Адам обнаружил толстый ковер. В глаза бросился приглушенный блеск лакированной мебели и позолоченных рам с картинами. С первого взгляда вся обстановка говорила о богатстве и порядке.

– Вам следовало бы надеть дождевик, – произнес тот же тихий голос. – Мы вас знаем?

– Нет, – откликнулся Адам.

– Кто вас прислал?

– Один человек в гостинице дал ваш адрес.

Адам всматривался в стоящую перед ним девушку. Одета во все черное, и ни единого украшения. Лицо смазливое, но черты резкие, острые. Адам пытался вспомнить, какого ночного хищника она напоминает. Да, хищный зверек, скрывающийся от дневного света.

– Если желаете, я подойду ближе к лампе, – предложила девушка.

– Не надо.

– Присядьте вон там, – рассмеялась она. – Ведь вы пришли сюда с определенной целью, верно? Скажите, что вас интересует, и я приглашу подходящую девушку.

Низкий хрипловатый голос звучит деловито и властно. Слова продуманные, неторопливые, словно девушка выбирает, какой цветок сорвать с пестрой клумбы.

Адам вдруг показался себе полным недотепой.

– Я хочу видеть Кейт, – выпалил он.

– Мисс Кейт сейчас занята. Она вас ждет?

– Нет, не ждет.

– Тогда я могу вами заняться.

– Мне нужна Кейт.

– Может, скажете, зачем она вам понадобилась?

– Нет.

– С ней сейчас нельзя увидеться. Она занята. – Голос девушки напоминал скрежет ножа по точильному камню. – Если не хотите девушку или чего-нибудь иного, вам лучше покинуть наше заведение.

– Будьте добры, передайте ей, что я здесь.

– Вы знакомы?

– Не знаю. – Адам чувствовал, как его покидает мужество и по спине пробегает знакомый холодок. – Передайте, что с ней хотел бы повидаться Адам Траск, а уж она сама решит, знакомы мы или нет.

– Понятно. Я передам.

Она бесшумно скользнула к двери справа и открыла ее. До Адама донесся приглушенный разговор, а затем выглянул какой-то мужчина. Девушка оставила дверь открытой, давая Адаму понять, что за ним наблюдают. Сбоку висели тяжелые портьеры, за которыми скрывалась еще одна дверь. Раздвинув тяжелые складки, девица зашла внутрь. Адам расположился в кресле и краешком глаза заметил, как в гостиную снова заглянул мужчина и тут же исчез.

Комнату, где прежде обитала Фей, стало не узнать. Теперь все здесь дышало комфортом и деловитостью. Стены обиты шелком шафранового цвета, шторы зеленые. В шелках вся комната: кресла с обтянутыми шелком подушками, шелковые абажуры на лампах, широкая кровать в дальнем углу с атласным покрывалом, на котором возвышается гора огромных подушек. На стенах ни картин, ни фотографий, и нигде не видно ни единой безделушки, свидетельствующей о вкусах хозяйки. На туалетном столике черного дерева, что стоит возле кровати, ни флакона, ни баночки, и только блестящая лаком столешница отражается в трельяже. Ковер старинный, китайский – желто-зеленый дракон на темно-оранжевом фоне. В дальнем конце комнаты расположилась спальня, посередине – гостиная, а в ближней части – кабинет со шкафами для хранения документов, изготовленными из золотистого дуба, и большим черным сейфом с золотыми буквами. Рядом бюро с выдвижной крышкой, на котором стоит лампа с зеленым абажуром. Около бюро два стула, один вращающийся, а второй – обычный, с высокой прямой спинкой.