Читаем К востоку от Эдема полностью

– Незачем мне ее возделывать, – буркнул Адам. – Мы уже это обсуждали. Думали, я изменился? Нет, все по-прежнему.

– Все упиваешься своим горем? Вообразил себя героем трагедии?

– Не знаю.

– А ты пораскинь мозгами. Может, и поймешь, что вышел на большую сцену, а играть приходится перед пустым залом. Из зрителей – только ты сам.

– Вы явились сюда меня поучать? – В голосе Адама слышалось раздражение, грозящее перерасти в гнев. – Мне приятно вас видеть, но к чему лезть в душу?

– Чтобы посмотреть, сумею ли я тебя хорошенько разозлить. Я привык во все совать нос. А тут пропадает невозделанная земля, а вместе с ней и человек, что стоит рядом со мной. Непростительная расточительность. А расточительность мне противна, так как я никогда в жизни не мог ее себе позволить. Неужели приятно смотреть, как жизнь пропадает зря?

– А что мне делать?

– Попробуй начать все заново.

– Боюсь я, Сэмюэл. – Адам повернулся лицом к собеседнику. – Пусть уж все останется по-старому. Видно, нет у меня ни сил, ни мужества.

– А сыновья? Любишь их?

– Конечно, люблю.

– Но одного любишь больше, так?

– Почему вы спрашиваете?

– Сам не знаю. Уловил какие-то нотки в твоем голосе.

– Вернемся в дом, – предложил Адам. Они повернули назад и двинулись к усадьбе под сенью деревьев. Неожиданно Адам прервал молчание: – А вы слышали, что Кэти будто бы в Салинасе? Доходили до вас такие слухи?

– А до тебя?

– Да, но я не верю. Не могу поверить.

Сэмюэл молча шагал по песчаной колее, с неохотой вникая в мысли Адама, и постепенно приходил к выводу, что его надежды не оправдались и Адам так и не сумел распрощаться с прошлым. Это открытие вызвало приступ усталости.

– Никак не можешь ее забыть? – спросил он наконец.

– Похоже, нет. А вот про то, что она в меня стреляла, забыл и никогда не вспоминаю.

– Я не могу научить тебя, как надо жить. Хотя сейчас именно этим и занимаюсь. И понимаю, что тебе пора расстаться с несбывшимися мечтами и вдохнуть вольного воздуха окружающего нас мира. Но вот я тебя убеждаю, а сам просеиваю через сито прошлое, как промывают мусор, что выгребли из-под питейного заведения в надежде отыскать крупицы золота, провалившиеся в щели между досками пола. Жалкая попытка добыть золото. Да, жалкая. Ты, Адам, слишком молод, чтобы копаться в воспоминаниях. Нужно жить, и тогда появятся новые воспоминания, и к старости добытого золота окажется куда больше.

Адам слушал, потупившись, а на его скулах играли желваки.

– Вот и хорошо, – заметил Сэмюэл. – Стисни покрепче зубы. Как же мы оберегаем собственную неправоту, как цепляемся за нее! Хочешь, расскажу о твоих грезах? И не думай, что ты первый и единственный в мире, кому они не дают покоя. Ты ложишься спать и гасишь лампу – и вот тогда в дверях появляется она. За спиной слабое свечение, и видно, как колышутся складки ночной сорочки. Она тихо подходит к кровати, а ты, затаив дыхание, откидываешь одеяло, чтобы пустить ее в постель, и отодвигаешь голову, освобождая место на подушке. Ощущаешь сладкий аромат ее кожи, единственный, неповторимый…

– Хватит! – с болью в голосе крикнул Адам. – Будь ты проклят! Замолчи! Прекрати встревать в мою жизнь! Словно койот, обнюхивающий дохлую корову!

– И мне это хорошо знакомо, – словно не замечая его гнева, тихо продолжил Сэмюэл. – Потому что и ко мне приходила ночная гостья. Месяц за месяцем, долгие годы. Да и сейчас приходит. И знаю, что должен запереть на двойной засов разум и замуровать сердце, чтобы закрыть ей дорогу, но не делаю этого. Все эти годы я обманывал Лайзу, предлагая ей ложь, фальшивку, а самое лучшее берег для той, из сладких ночных грез. И мне было бы легче, будь у Лайзы такой же тайный посетитель. Но об этом мне никогда не узнать, потому что она накрепко заперла бы свое сердце и выбросила ключ ко всем чертям.

Адам с силой сжал руки, так что побелели костяшки пальцев.

– Ты сеешь сомнение в мою душу, – в ярости выдохнул он. – И так происходит всякий раз. Я тебя боюсь. Что мне делать, Сэмюэл? Скажи! В толк не возьму, как тебе удается так четко все определить. Так что же я должен сделать?

– Я знаю средства от всех недугов, Адам, хотя сам ими не пользуюсь. Да, я всегда знаю, как следует поступить. Попытайся найти другую Кэти и позволь ей уничтожить память о той, прежней, которая является плодом твоей фантазии. Пусть сойдутся в схватке, а ты наблюдай и отдай душу и сердце победительнице. Но это не самое удачное средство. А лучше всего открыть для себя совсем новую, неведомую красоту, которая вытеснит прежний идеал.

– Страшно начинать заново, – признался Адам.

– Знакомая песня. А теперь позволю проявить эгоизм и напомнить о себе. Я уезжаю, Адам, и пришел проститься.

– Как это?

– Дочь Олив пригласила нас с Лайзой погостить у нее в Салинасе. Послезавтра двинемся в путь.

– Но вы же вернетесь?

Перейти на страницу:

Все книги серии Эксклюзивная классика

Кукушата Мидвича
Кукушата Мидвича

Действие романа происходит в маленькой британской деревушке под названием Мидвич. Это был самый обычный поселок, каких сотни и тысячи, там веками не происходило ровным счетом ничего, но однажды все изменилось. После того, как один осенний день странным образом выпал из жизни Мидвича (все находившиеся в деревне и поблизости от нее этот день просто проспали), все женщины, способные иметь детей, оказались беременными. Появившиеся на свет дети поначалу вроде бы ничем не отличались от обычных, кроме золотых глаз, однако вскоре выяснилось, что они, во-первых, развиваются примерно вдвое быстрее, чем положено, а во-вторых, являются очень сильными телепатами и способны в буквальном смысле управлять действиями других людей. Теперь людям надо было выяснить, кто это такие, каковы их цели и что нужно предпринять в связи со всем этим…© Nog

Джон Уиндем

Фантастика / Научная Фантастика / Социально-философская фантастика

Похожие книги