– Хочу с тобой посоветоваться, – сказала Кейт, пододвигая стул.
– О чем?
– Ты знаешь, я стараюсь помочь по хозяйству.
– Да на тебе весь дом, милая.
– Больше всего денег расходуется на еду, а зимой затраты увеличиваются.
– Конечно.
– Так вот, сейчас можно купить фрукты и овощи за гроши, а зимой, сама знаешь, сколько приходится платить за консервированные персики и зеленую стручковую фасоль.
– Неужели хочешь заняться консервированием?
– А что нам мешает?
– А что скажет Алекс?
– Матушка, если не веришь, спроси сама. Ведь это его идея.
– Не может быть!
– Ей-богу! Сам предложил.
– Ну и чудеса, черт побери! Ох, прости, душенька. Нечаянно с языка сорвалось.
Вскоре кухня превратилась в консервный завод, все девушки принимали деятельное участие в работе, а Алекс искренне верил, что замечательная мысль принадлежит ему. Свидетельством тому стали серебряные часы, на обратной стороне которых было выгравировано его имя.
Обычно Фей и Кейт ужинали вместе со всеми в столовой, но по воскресеньям, когда у Алекса был выходной, а девушки перебивались сандвичами, Кейт накрывала ужин на двоих в спальне хозяйки. Время проводили с приятностью, как и положено дамам. Стол непременно украшал какой-нибудь деликатес: гусиная печень, салат с необычными ингредиентами или пирожные, купленные в кондитерской Ланга на Мэйн-стрит. Вместо клеенки и бумажных салфеток появлялись белая камчатая скатерть и салфетки из тонкого льна. Особую торжественность придавали свечи и ваза с цветами, что было для Салинаса большой редкостью. Кейт составляла изящные композиции из собранных в поле цветов и трав.
– Какая умница! – не уставала восхищаться Фей. – Все-то умеет и знает. Мы собираемся в Европу. А еще Кейт знает французский. Да-да. Когда застанете ее одну, попросите сказать что-нибудь по-французски. Она и меня учит. Знаете, как по-французски «хлеб»?
Для Фей наступило счастливое время. Она жила в предвкушении путешествия, строила планы, и эту радость подарила Кейт.
4
Четырнадцатого октября, в субботу, над Салинасом пролетели первые дикие утки. Фей из окна наблюдала за направляющимся в сторону юга клином. Кейт, как всегда, заглянула к ней перед ужином.
– Приближается зима, – сказала Фей. – Нужно, чтобы Алекс проверил печи.
– Примешь укрепляющую микстуру, матушка?
– Да. Ты меня совсем разбаловала своей заботой.
– Мне нравится за тобой ухаживать, – призналась Кейт, вынимая из выдвижного ящика склянку с микстурой Лидии Пинкхэм и разглядывая ее на свету. – Осталось совсем мало. Надо купить еще.
– Кажется, в стенном шкафу осталось еще три бутылочки от той дюжины, что я когда-то купила.
Кейт взяла стакан:
– Смотри, сюда попала муха. Пойду ополосну.
Придя в кухню, она ополоснула стакан и достала из кармана глазную пипетку, заполненную бесцветной настойкой рвотной чилибухи. Конец пипетки был воткнут в ломтик картофелины, так закрывают носик канистры с керосином. Она аккуратно выдавила несколько капель в стакан.
Вернувшись в спальню Фей, Кейт налила в стакан три столовых ложки микстуры Пинкхэм и перемешала.
Фей выпила лекарство и облизала губы.
– Горько, – призналась она.
– Правда? – удивилась Кейт. – Дай попробую. Налив из склянки столовую ложку снадобья, она выпила и поморщилась: – И правда горькое. Наверное, лекарство стояло слишком долго. Надо его выбросить. Я принесу воды запить.
За ужином лицо Фей горело румянцем. Прервав трапезу, застыла, словно прислушиваясь.
– Что с тобой, матушка? – встревожилась Кейт. – Матушка, скажи что-нибудь!
Фей очнулась от задумчивости:
– Не пойму. Наверное, сердце пошаливает. Вдруг ни с того ни с сего стало страшно. И сердце как заколотится.
– Может, проводить тебя в спальню?
– Не надо, милая. Мне уже лучше.
– Да у тебя все лицо горит, Фей, – испуганно сказала Грейс, откладывая вилку.
– Не нравится мне это, – согласилась Кейт. – Нужно вызвать доктора Уайлда.
– Нет, я уже хорошо себя чувствую.
– Как ты меня напугала. А раньше такое случалось?
– Порой бывает одышка. Думаю, я слишком растолстела.
В тот субботний вечер Фей нездоровилось, и около десяти часов Кейт уговорила ее лечь в постель, а потом несколько раз заглядывала в комнату, пока не убедилась, что она заснула.
На следующее утро Фей совсем оправилась от недомогания.
– Я же говорила, обычная одышка, – успокоила она девушек.
– Так, придется посидеть на диете, – возразила Кейт. – Я сварила куриный бульон, а еще сделаем салат из стручковой фасоли, как ты любишь, с маслом и уксусом. А потом выпьем по чашечке чаю.
– Ей-богу, Кейт, я превосходно себя чувствую.
– Легкая пища не повредит нам обеим. Вчера вечером ты до смерти меня перепугала. У меня тетушка умерла от сердечного приступа. Сама понимаешь, такое трудно забыть.
– Но сердце меня никогда не беспокоило. Просто небольшая одышка, когда поднимаюсь по лестнице.