К северу от 38-й параллели. Как живут в КНДР

На деле большинству вновь образованных государственных компаний не хватает капитала и опыта для того, чтобы реально заниматься заявленной деятельностью. Поэтому внешнеторговые компании вынуждены привлекать частных предпринимателей, создавая своеобразные государственно-частные партнерства. Частные предприниматели вкладывают в дело свой капитал, используют свои знания и связи для найма работников, а также организуют экспорт продукции. В большинстве случаев именно они и управляют предприятием. Полученная прибыль делится между государственной внешнеторговой компанией и частным инвестором, или, что бывает чаще, инвестор-управленец просто договаривается с государственной компанией о том, какую фиксированную сумму он будет вносить ей на счет ежемесячно. Г-н Пак работал по первой, не менее распространенной схеме, и в его случае пропорция при разделе прибыли должна была составлять 7:3 в пользу государства, хотя на практике он, контролируя бухгалтерию и продажи, находил способы, чтобы оставить себе больше, чем полагалось. Официально же частные инвесторы считаются работниками таких госкомпаний, и им даже выплачивают номинальную зарплату.

Г-н Пак и один из его родственников, основав государственно-частное предприятие, возобновили работу на небольшой шахте, которая была заброшена еще в конце 1980-х годов. Чернорабочих г-н Пак вербовал, заключив ряд сделок с несколькими местными сельскохозяйственными кооперативами, руководители которых были только рады направить молодых мужчин из числа своих подчиненных на местный рудник. Разумеется, г-н Пак финансово вознаградил этих руководителей за готовность к сотрудничеству. Молодые парни, которые из крестьян внезапно превратились в шахтеров, тоже были довольны: их хорошо кормили, выдавали им спецодежду и вдобавок платили небольшую зарплату. Квалифицированных техников и инженеров найти было труднее, но г-н Пак, использовав семейные связи, решил и эту задачу. Впрочем, инженерам и геологу-эксперту приходилось платить уже вполне серьезные деньги – но оно того стоило. Наконец, рудник нужно было оснастить оборудованием. Посетив ряд местных шахт, остановившихся в 1980-х и 1990-х годах, г-н Пак сумел найти там необходимую технику и договорился с администрацией рудников о ее продаже или аренде. Формально это было незаконно, но юридические тонкости никого не беспокоили: подобная аренда к тому времени стала обычным делом.

Итак, золотой рудник вновь заработал, а для сбыта г-н Пак воспользовался своими связями в Китае, оставшимися еще со времен его деятельности в качестве полицейского-контрабандиста. Через ездивших в Северную Корею перекупщиков он начал продавать в Китай золото, добытое на его шахте. Эта часть его операций была, пожалуй, наименее законной и наиболее рискованной, хотя занимался он подобными вещами с благословения своих начальников из государственной внешнеторговой компании. Приложив определенные усилия и пережив несколько мелких неудач, он поставил продажу золота на поток. В рамках сделки с внешнеторговой компанией г-н Пак и его партнер должны были вносить в бюджет государственной внешнеторговой компании фиксированную сумму денег. Эта сумма поступала в бюджет государственной организации, под эгидой которой компания была создана. Кроме того, г-н Пак и его партнер не забывали давать взятки руководству компании, чтобы оно не задавало слишком много неудобных вопросов. Тем не менее деятельность была прибыльной, и в 2005–2007 годах чистый среднемесячный доход г-на Пака составлял от 2000 до 3000 долларов. По северокорейским меркам г-н Пак был очень успешным человеком.

Однако г-ну Паку суждено было стать жертвой аппаратных игрищ во властной верхушке Северной Кореи. Покровители предупредили Пака, что его могут сделать козлом отпущения в конфликте сильных мира сего. Тогда он немедленно собрал вещи, пересек границу и вскоре прибыл в Сеул, где и проживает до сих пор.

Черное золото Северной Кореи: угольные короли КНДР

Основным экспортным товаром КНДР в последнее десятилетие был каменный уголь. Поставки угля в Китай, которые еще в 2000 году были незначительными, в 2015 году, то есть накануне принятия Советом Безопасности ООН беспрецедентных по жесткости санкций в отношении Пхеньяна, достигли около 40 % всего северокорейского экспорта. При этом некоторые горнодобывающие предприятия Севера, продающие уголь Китаю, являются частными (или, скорее, государственно-частными) компаниями. Разумеется, частная добыча полезных ископаемых в Северной Корее остается незаконной. Однако в конце 1990-х при поддержке и одобрении центрального правительства северокорейские госучреждения, военные подразделения и крупные промышленные предприятия создали ряд внешнеторговых компаний. Именно в рамках этих компаний и действуют частные предприниматели. Государственная компания обеспечивает им законодательную базу и формальное прикрытие, равно как и экспортные лицензии, а они вкладывают в бизнес собственные деньги и используют для его продвижения свой опыт и связи.