К. Р.

На курсах преподавали основы анатомии и физиологии детей и юношей, школьную и практическую гигиену, логику и психологию, историю развития педагогических идей и современные учения о воспитании, историю и методику преподавания физических упражнений. На практических занятиях осваивались гимнастика с подвижными играми, фехтование на шпагах и саблях, плавание, ручной труд, оказание первой помощи при несчастных случаях. По окончании курсов, к преподаванию на которых Великий князь привлекал лучших профессоров, сдавались выпускные экзамены. Ежегодно в корпуса возвращались около тридцати хорошо подготовленных офицеров-воспитателей, и выглядели они, по отзыву одного из современников, «точно хорошо вымытые и освеженные в прекрасной бане». Директорами корпусов Константин Константинович, вопреки традиции, назначал молодых полковников, имеющих склонность к педагогической работе, любящих и понимающих кадет, быстро и без обид отставляя от дел рутинеров, приверженцев командно-казарменного стиля воспитания будущих офицеров.

Издержкой такого стиля, помимо всего прочего, была система наказаний в корпусах – штрафные журналы, карцер, лишение погон, перевод в Вольский исправительный корпус. Часто практиковалось исключение нерадивых или недисциплинированных кадет. Не забудем, что речь идет о десяти-шестнадцатилетних детях, для которых исключение за незначительные проступки, а бывало, и за те, которых кадет не совершал, представлялось крахом всей жизни.

Великий князь в своих идеалистических фантазиях видел каждый кадетский корпус одной большой семьей. В ней офицеры по-отечески терпеливо, строго и вдохновенно растят своих питомцев, обучая и внушая непреходящие нравственно-религиозные нормы, неразрывно связанные с традициями русской армии, с любовью и преданностью Царю и Отечеству. Кадеты же, для которых корпус – второй родной дом, дружны между собой.

Он стремился, как сейчас говорят, унифицировать обучение и воспитание во всех российских кадетских корпусах, чтобы корпуса имели одинаковые учебные программы по всем предметам, в том числе по строевой подготовке, единые воспитательные методики, а все воспитанники вели один и тот же образ жизни и отличались бы друг от друга лишь цветом погон.

* * *

Пение церковного хора в Первом кадетском корпусе произвело на Великого князя незабываемое впечатление. И он решил пригласить всех певчих в церковь Мраморного дворца по случаю одного из семейных праздников. По окончании утренней службы всех привели в столовую дворца и угостили великолепным завтраком. Великий князь завтракал вместе с кадетами, был в замечательном настроении. Завтрак закончился мороженым, а к нему подали золоченые серебряные ложки с великокняжеской короной и вензелем генерал-адмирала Константина Николаевича. Кто-то из кадет разглядел на ложках дату – 1868 год…

Завтрак закончился, гостеприимный хозяин проводил гостей за ворота и выехал в Павловск. А когда вернулся, был шокирован докладом дворецкого: все сорок две серебряные ложки… сворованы певчими.

– Что ты говоришь, голубчик, как же можно? Кадеты – не воры.

– Выходит, можно, Ваше Императорское Высочество. Ни одной ложки нет и в помине…

– Да, могло статься, они взяты на память, на сувениры. Сейчас это модно.

– А коли берешь без спросу – как это называется?

– Ладно, ладно, ступай себе, я разберусь. Будут тебе ложки…

Тем временем в корпусе воцарилась тревога. Владельцы «сувениров» осознали, что, как ни крути, ответили Великому князю черной неблагодарностью, и размышляли над тем, как удобнее вернуть ложки в Мраморный дворец и покаяться. Ждали выходного.

Через два дня старшего певчего Христофора Ауэ вызвали в дежурную комнату. Едва увидев начальника военно-учебных заведений, старший певчий чуть было не упал перед ним на колени. Великий князь положил ему руку на плечо и вывел в коридор, где они оказались без свидетелей.

– Ну, что будем делать?

– Простите, Ваше Высочество, мигом сгоняю в казарму и принесу. – Христофор сразу же нацелился бежать.

Великий князь остановил его:

– Значит, сувенировали? А если я потребую все сорок две, все вернешь?

– Так точно, Ваше Высочество! Все только и мечтают вернуть их вам!

– Я так и думал, что это не воровство, – счастливо улыбнулся Константин Константинович, – а потому решил оставить ложки вам. А себе уже заказал новые. Но чтобы это было в последний раз. Иначе ваши завтраки мне будут обходиться слишком дорого, так как я не намерен лишать себя радости и впредь слушать ваше пение у себя во дворце.

– Большое спасибо, Ваше Императорское Высочество! Можно, я сейчас побегу, расскажу про это всем нашим?