К последней полуночи (повесть о настоящем Деде Морозе)

В этот момент из тёмного проёма подъезда высыпала весёлая компания. Я притормозил. Эдак нам и мест не останется. Сколько их там? Длинное пальто с лисьим воротником, шубка из нутрии, короткая мужская дублёнка и утеплённая куртка. Плюс водила.

Обладатель мужской дублёнки оглядел нас насмешливым взглядом.

— Это я выпил столько? — спросил он. — Или тут в самом деле два Деда Мороза?

— С Новым Годом! — выпалил я. — Подбросьте до центра обоих дедушек.

— Обеих девушек? — заозирался одублированный. — Девушек подбросим, только вот где они?

— Вишь, дедура, какое дело, — прогудел «пилот». — Мы бы рады, да…

— Мест нет, — понимающе кивнул я.

— Одно будет, — кивнул «пилот».

— Бывайте «девушки», — крикнул нам тот, что в дублёнке, и зашагал к подъезду.

У самых ступенек он обернулся и крикнул в сторону «семёрки»:

— А вы, ребята, если что, звоните.

— Влезайте, — разрешил «пилот», когда одна из дам нырнула на переднее место, а остальная компания упихнулась через заднюю дверцу. — Только решите, кто поедет.

Горбунок загрустил. Он расстроено теребил завязки мешка. Думал, наверное, что с его габаритами никто ему не обрадуется.

— Тогда выдыхайте, — выдал я в приказном порядке сидевшим на задних местах.

Те потеснились. На лицо Горбунка выплыла улыбка. Он надеялся, дико надеялся, но не мог поверить, хотя ему и очень хотелось. Дабы не затягивать прощание, я кивнул и отошёл в сторону. Я хотел отпустить Горбунка. Я не представлял, как это чудо, пыхая тепловозом, пробует убежать от Зимнего Снайпера. И как это у него не получается. Если бы я уехал, то никогда бы не смог забыть лицо, на которое наползает тень безысходности. А я стыдливо отвожу глаза, мол, это не я злой, братан, это обстоятельства у нас такие, и лезу в наполняющийся теплом салон.

А так лицо мигом погасло. Словно никогда я не встречал суматошного Деда Мороза со смешным именем Коля Горбунок. Прощай, Коля! Я вручил тебе шанс, как подарок. Считай, что подарил новую жизнь. Не потеряй только. В эту ночь её так просто потерять тому, кто взялся нести подарки, но не донёс.

Радостно зафырчав, «семёрка» плавно покатила вдаль. Красные огни на прощание печально подмигнули. Я снова был в полной темноте и в полном одиночестве. И мне хотелось, чтобы одиночество тянулось. Потому что я знал, кто явится беспощадно его оборвать.

Одиночество не затянулось. Когда автомобиль сворачивал за угол, в клубах сизого дыма мне привиделась фигура. Дублёночка вроде бы знакомого покроя. Убежать я не успевал. Спрятаться тоже. Проводив друзей, хлебосольный хозяин не забыл прикрыть дверь от внеплановых посетителей. Пришлось нырнуть за сугроб рядом с входом и положиться на удачу.

Вился, вился белый рой.

Сел на землю — стал горой…

«Скрип, скрип», — раздалось издалека.

«Ну и что, — отрешённо подумал я, — бояться-то чего? Ты уверен, что это Зимний Снайпер? — голова с готовностью мотнулась. — Так чего переканил? Всё будет хорошо, сейчас наступит тишина, а мы огородами…»

«Скрип, скрип», — шаги приближались. Шаги одиночки.

Уравнение с одним неизвестным. Душу охватила холодная тоска. Я уже успел потерять за сегодня все, что только мог. Кроме подходящего мешка, да и то изрядно похудевшего по моей вине. Мысли спутались, только жгуче хотелось, чтобы неизвестный прошёл мимо.

«Скрип, скрип…» — и тишина.

Только это была нехорошая тишина. Тишина, наполненная неопределённостью. Так бывает, когда судьба подвисает в неизвестности, и хочется сделать хоть что-нибудь, лишь бы добиться какого-то результата. Пусть даже скороспелые поступки не выправят ситуацию, а обрушат её окончательно.

«Скрип,» — снова раздалось в опасной близости. Затем послышалось хрумканье, с каким нога проламывает наст и проваливается в мякиш непромёрзшего снега. Кому-то уже тесно на дорожке. Кому-то непременно хотелось свернуть и осмотреть сугроб. Мой сугроб.

Надо было вскочить и рвать отсюда со скоростью страуса. Но я предпочёл подобно страусу засунуть голову в песок, вернее в снег, и продолжать свято верить, что нахожусь в безопасности.

Сизая тень упала рядом с моей сжавшейся фигурой. Я осторожно приподнял голову. Над сугробом высились плечи, охваченные роскошным воротником «Канзаса» и бледное лицо, полускрытое тенью от шапки. Снайпер мотнул головой, мол, вылезай.

Я пожал плечами, мол, делать нечего, и вылез.

Мы молчали и смотрели друг на друга. Готовились, каждый по-своему, к третьей стадии.

— Как ты меня нашёл? — сказал я просто, чтобы не молчать.

Он показал куда-то за спину. Я повернулся и увидел на бетонной стене две чёрные буквы «DM».

— Дойчмарка? — задал я ненужный вопрос.

— Вряд ли, — норковая шапка качнулась в несогласии. — Скорее, тот, кто писал, подразумевал «Depeche Mode». Но в твоём случае это переводится, как Дед Мороз. Поэтому ты и здесь. Поэтому я и пришёл сюда. Это место создано для Деда Мороза. Другими словами, во всей округе ты бы просто не смог выбрать другое место, чтобы спрятаться.

— Слушай, — крикнул я. — Ну порвался мешок, что с того? Это ещё не повод наказывать так жестоко. Один раз не считается.