К последней полуночи (повесть о настоящем Деде Морозе)

Автобус подъехал быстро, оказавшись жёлтым «Икарусом» на последнем издыхании. Ох, и тарахтелку же, нам прислали. Народа в салон набилось предостаточно. Но ради Деда Мороза потеснились. Греясь во всеобщей давке, я начал надеяться, что уж две остановки нам никто не помешает проехать. В такой толкотне кондуктору пропихнуться к нам будет весьма непросто. Кондуктор, однако, попалась весьма догадливая. На первой остановке она просто вышла через переднюю дверь и вошла в нашу. Теперь никого не волновало, что нам выходить на следующей. Отвертеться от оплаты сейчас казалось таким же реальным, как построить коммунизм.

— Оплатим проезд! — этот голосище вполне мог докричаться до водилы, чтобы он не открывал двери, пока все, кому положено, не расстанутся с пятёриками.

Народ неохотно полез по карманам. Я отводил взгляд, но громыхающая монетками сума прямо-таки впивалась в бок.

— А вам что, особое приглашение?

Я покосился на кондукторшу. Её лицо недвусмысленно намекало: да, да, красношубый, не думай, что у меня ты прокатишься бесплатно.

«Ну нет у меня денег», — мелькнуло в голове. Мелькнуло и погасло, потому что настоящие Деды Морозы о деньгах не говорят. Мне горячо захотелось доказать, что мы — не халявщики, но я не видел способа насобирать пять рублей.

— С Новым Годом, — ляпнул я и улыбнулся. И не отводил взгляд.

Кондукторша замешкалась. Наступал переломный момент, когда в нашу пользу могла сыграть любая мелочь. И тут Снегурочка протянула ревнительнице дорожных сборов грейпфрут-великан.

Улыбка преобразила усталое лицо кондукторши. Стало понятно, что и у неё за суровыми буднями живёт ожидание праздника. Надо только дотерпеть до него, дождаться. И уж тогда…

Будем весело плясать,
Будем песни распевать,
Чтобы ёлка захотела
В гости к нам прийти опять!..

Наш грейпфрут облегчил бремя ожидания. А тут с шипением распахнулись и двери.

Пробкой я вылетел из автобуса. Приземлился на носок, развернулся, нашёл точку опоры и протянул руку спускающейся Снегурочке.

Люблю протягивать руку знакомым девушкам. Момент, когда в ладони оказываются хрупкие пальчики, ищущие опору, невыразимо прекрасен. Мне он кажется прикосновением к небесам. Пальцы Снегурочки, словно птички. Я бережно сжал их, дождался, пока моя спутница окажется на утоптанной платформе, приветственно стиснул руку, отпустил. И моментально заскочил обратно в автобус.

С этого момента нам, девочка, не по пути!

Двери захлопнулись. Автобус набирал скорость. Ты не будешь меня ждать. Я знаю.

Я знаю, сейчас ты, неприятно удивлённая, идёшь домой. Ты всегда против спонтанных поступков. Необъяснимых поступков. Ты любишь определённость. Ты любишь поступки взрослого стиля жизни. Это меня притягивают странные вещички, уводящие в странные места. Где случаются весьма неприглядные ситуации. Может, ты и права: не следует туда соваться. Но тогда жизнь моя, запылится, наполнится скукой, станет ненужной.

А нужна ли она без тебя?!!!

Ты идёшь домой, и снег мягко поскрипывает под твоими подошвами. Когда ты одевалась, уходя, я всегда мечтал нагнуться и застегнуть твои сапожки. Но так и не решился. Тебе показалось бы это верхом идиотизма, и мой рейтинг опустился бы ещё на один пункт. Зато мне позволялось надеть на тебя пальто. Плотная материя охватывала изящную фигурку, и под тканью пальцы нащупывали мягкие плечи. Про такие ускользающие секунды поётся: «Нелепо, смешно, безрассудно, безумно, волшебно…» Жаль, что они уже больше не повторятся.

По пути ты зайдёшь к Лиде, и мешок Деда Мороза превратится в обычную продуктовую сумку. Там останутся лишь бутерброды, да дольки торта. И яблоко. То самое, краснобокое. Первое. Я знаю, как ты любишь яблоки. Я рад, что мы не успели подарить этот красный хрустящий шарик. Съешь его завтра. За меня. В память обо мне.

Ты идёшь в свою маленькую квартиру. Думы и заботы предстоящего года выстраиваются ступеньками лестницы, возносящей тебя к намеченным целям. Я остаюсь позади. Потому что со мной стало сложно общаться. Потому что надо быть проще. Я хотел! Честно-честно! Но у меня почему-то никак не получалось. Детский лепет никому не нужных оправданий.

У нас было две волшебные встречи.

Однажды мы стояли на горе, подставив лица ласковому солнцу. Мир расстелился внизу яркой дорожкой. Спичечными коробками скользили автобусы. Муравьями ползли люди. А мы смотрели сверху, словно боги. Что я говорил тебе тогда? Не помню. Что услышала ты? Не знаю. Но мне казалось, мне верилось, мне жаждалось, чтобы этот день и для тебя получился выпадающим из серой обоймы буден.