К морю марш вперед!

Но отчаянное сопротивление русских произвело впечатление на власти Поднебесной. И они согласились пойти на мировую. В подписанном в 1689 году в Нерчинске трактате была установлена граница между двумя державами. Самое забавное, что трактат сей был написан на трех языках: по-маньчжурски, по-русски и по-латыни. Китайский вариант отсутствовал. Латинский же вариант появился потому, что ни в России, ни в Китае тогда не было квалифицированных переводчиков, знавших оба языка. С маньчжурского на латынь тексты переводили жившие в Пекине иностранцы – монахи-миссионеры француз Франсуа Жербийон и португалец Томазо Перейра. В российской делегации латынью достаточно свободно владел Андрей Белобоцкий – русин, выходец из Польши, богослов, учившийся в университетах Италии, Франции и Испании. Он бежал в Россию от преследования инквизиции.

С учетом трудностей перевода все три экземпляра Нерчинского трактата оказались абсолютно неидентичными. Географические названия рек и гор, по которым проходила весьма условная граница, на всех трех языках звучали по-разному. В результате из текста трактата можно было сделать лишь два однозначных вывода: русские покидают Албазин, и в Приморье границей между Россией и Китаем становится правый исток Амура, река Аргунь.

Сами дипломаты прекрасно понимали недостаток подписанного ими документа. Поэтому в нем появилась такая фраза о границах в устье Амура: они «не ограничены до иного благополучного времени». Несомненным положительным моментом во всей этой запутанной истории было и то, что согласно 5-й статье трактата было установлено место, где можно было осуществлять торговые сделки. В Китай уходили сибирские меха, из Китая – знаменитый чай. Обороты взаимовыгодной торговли были огромными: в иные годы выручка и таможенные сборы покрывали половину бюджетного дефицита страны.

Закончилась Северная война, Россия из царства стала империей. По инициативе Петра I на границы России и Китая были направлены экспедиции картографов, которые попытались распутать ребус, именуемый Нерчинским трактатом. Кое-что картографам и дипломатам (в их числе был и знаменитый Савва Рагузинский) удалось сделать. Но работы оказалось невпроворот.

Государственные мужи России прекрасно понимали: именно Амур – самая удобная дорога на Дальний Восток. Якутский воевода Яков Ельчин писал в Петербург: «Ежели б Амур- река была в российском владении и можно быть от Нерчинска выходить судами в амурское устье, то от Якутска до Охотска пути старания иметь надлежало б». Еще бы – связь Камчатки с Сибирью и Европейской Россией поддерживалась через порт Охотска, до которого добирались вьючными караванами из Якутска по непроходимому тракту, через тайгу, горы и болота.

В 1758 году Иностранная коллегия Российской империи попыталась было договориться с правителями Поднебесной о разрешении пользоваться Амуром для доставки продовольствия и грузов в порты на Камчатке и Охотском море. Но маньчжуры были категорически против присутствия русских на Амуре.

Еще одна попытка наладить судоходство по Амуру была сделана в годы царствования императрицы Екатерины II. Но китайцы оставались по-прежнему непреклонными. К тому же Россия в этот момент была занята решением турецкого и польского вопросов.

Император Павел I уделял много внимания делам Дальнего Востока. Именно при нем была учреждена Российско-Американская компания. Но процарствовал Павел Петрович недолго. Сменивший его на престоле Александр I в 1805 году отправил в Китай посольство во главе с графом Юрием Головкиным. Вместе с ним на восточные рубежи страны выехал и полковник Теодор д’Овре, или, как его называли в России, Федор Федорович Довре. Француз, родившийся в Дрездене, он честно служил России с 1785 года. Довре прошел через все войны с Наполеоном, участвовал в сражениях при Фридланде, Клястицах, Бауцене, Фершампенуазе, а в 1814 году в составе победоносной русской армии вошел в Париж. Его портрет в генеральской форме находится в воспетой Пушкиным Военной галерее Зимнего дворца.

Но мало кому известно, что Довре в русской армии ведал военной разведкой. В инструкции, которую Федор Федорович получил накануне своего отъезда с посольством графа Головкина, было сказано: «Собрать все возможные сведения о военном положении страны между Байкалом и чертою китайской границы. Развить представления относительно военной части у китайцев в Маньчжурии по Амуру. Представить заключение, возможно ли будет со временем совершить небольшую тайную экспедицию в страны, лежащие между Амуром и Становым хребтом. Сохранять тайну и осторожность».