К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №1 от 05.01.2010

Но это у него не юбилейная обмолвка. Распутин уверен, что Шукшин жил во времена, когда «конфигурация жизни не могла не калечить людей». Ну вот искалечила она, допустим, того же Шолохова, Валерия Чкалова, Шостаковича. Так? Они, советские люди, «перестали различать, где благо, а где напасть и не верили ничему». И вот, говорит, из-за этого «потеряло свою могучую силу государство. И когда итог этот стал окончательно предрешен, Шукшин ушел». Это, что ж, ещё в 1974-то году, задолго до горбачёвско-ельцинской катавасии всё было окончательно предрешено? И катавасия, и её творцы ни при чём? И никто не виноват? Здесь слышится то ли признание закономерности ухода Шукшина в 45 лет, то ли объявление его дезертиром. Мы же с Распутиным не ушли и по мере сил противодействуем «окончательному решению» русского вопроса. А вот Василий Макарович...

Распутин совсем не одинок в своей уверенности, что все доброе в советской жизни не должно было иметь место, но почему-то было. У его единомышленников давно и формулировочка на сей счёт есть: «Не благодаря, а вопреки!». Например, с особым рвением они твердят: «В Великой Отечественной войне наш народ победил не благодаря Советской власти и партийному руководству, не благодаря Сталину и его маршалам да генералам, не благодаря героизму советского солдата, а вопреки всему этому!»

Ну а отдельные личности применяют эту формулу к своей горемычной судьбе. Вот, скажем, Ирина Ракша, ровесница Распутина. Журналист, уверенный, что в Советское время преуспевали только холуи да негодяи, говорит ей: вы не были придворным автором, не писали в угоду кому-то, не врали, но как же вам удалось издать около двадцати книг, написать множество статей, очерков, сценариев? Она отвечает: «Всё, что у меня получилось,- это не благодаря, а вопреки им», т.е. властям советским. Запомним...

Ракша тоже писала о Шукшине и много. А он вот что отвечал ей и всем этим вопрекищикам: «Русский народ за свою историю отобрал, сохранил, возвёл в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту... Уверуй, что всё было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наши страдания – не отдавай всего этого за понюх табаку. Мы умели жить. Помни это. Будь человеком». Но, увы, не могут они, не могут...

Однако, что там в «Литературке» ещё? Вторая главная статья написана, разумеется, Львом Аннинским. Прочитал – ничего не понял. Второй раз прочитал – усёк отдельные фразы. Например, ещё на свежую голову - самую первую: «Вот уж кто не мыслился в почтенном возрасте!» Опять выходит: вовремя убрался. И картина Советской жизни та же: «обездоленное крестьянство», «обездоленные горожане»... И как рука поднимается в нынешнее время сплошного бандитизма и беспошлинного ограбления народа так писать о том времени! Для критика страна не измордована, не оплёвана, не разворована, не обманом, ложью и силой затащена в джунгли, кишащие гадами - она всего лишь «перестроилась», и притом сама! А Советская власть не захлебнулась кровью в Останкино и в Доме Советов, а тоже сама «исчезла», растворилась, растаяла. И автор считает, что эти джунгли как-то «срифмуются»(?) с прошлыми временами. А «пока Шукшин – там», в этих временах. Вот срифмуемся, тогда и читать его опять будем.

А ныне, говорит, «мы ж на все вопросы отвечаем теперь по-другому». На все!.. Это кто же - мы? Это на какие ж вопросы? Например, на существенный вопросик: «Что делать, если население страны ежегодно убывает на 800 тысяч душ?» я лично и пятьдесят лет тому назад, когда мы в вами, Лёва, работали в «Литгазете», и ныне ответил бы одинаково: «Надо свергать правителей, судить их и ставить во главе страны разумных, честных и грамотных людей». А вы, Лев Александрович - «по-другому»? Так не таись – как? Свобода ж...