К барьеру! Беседы с Юрием Мухиным

А надо сказать, что чуть позже союзники предупредили немцев, что они на краю земли разыщут всех тех, кто совершил военные преступления. Казалось бы, немцы как зеницу ока должны были беречь и этого профессора Бутца, и свидетелей, и найденные документы для доказательства своей невиновности в убийстве польского офицерства. Так ведь?

— Естественно!

— Но оказалось, что все это у немцев вдруг взяло и пропало! Однако когда союзники начали разбираться с этой пропажей, то выяснилось, что по команде из Берлина накануне своей капитуляции немцы пристрелили и свидетелей, и профессора Бутца. А документы, «доказывающие их невиновность», сожгли.

Но это все присказка, а начало сказки таково.

В перестройку обнаглевшие грантососы из «Мемориала» убедили Горбачева, что его новому мЫшлению не будет на Западе цены, если он объявит, что пленных польских офицеров расстреляли не немцы в 1941 году, а русские в 1940-м. И этот минеральный секретарь КПСС взял и объявил об этом. Маргарет Тэтчер была в восторге от душки Горби, но нашлись люди, которые сумели объяснить выпускнику юридического факультета Московского университета, что полагается сначала следствие провести, в суде с этим делом разобраться и только потом кричать. И Горбачев дал задание Главной военной прокуратуре под видом следствия сфабриковать Катынское дело так, будто поляков расстреляли русские. В прокуратуре тогда еще служили честные люди, посему настоящие следователи отказались от этой подлости. И за нее охотно взялись специалисты, обжиравшие советский народ «реабилитацией жертв сталинского произвола». Однако умишка ни у них, ни у КГБ для мало-мальски приличной фальсификации не хватило.

— Не слишком ли вы недооцениваете прокуратуру?

— Да вы сами посудите. Прокуратура нашла в архивах документы на каждого из поляков, из которых безусловно следовало, что пленные польские офицеры весной 1940 года были преданы суду Особого совещания. И тогда прокуратура, невзирая на тайну следствия, стала радостно вопить на весь мир, что она-де доказала, что поляков расстрелял НКВД. Тогдашний Генпрокурор СССР Трубин авторитетно заявил, что поляки расстреляны по решению Особого совещания. Дельце сделано, злотые из Польши потекли рекой тогда еще в СССР в благодарность за подлость советской прокуратуры и «исторической науки». А в Польше собралась компания из 800 тысяч человек с оттопыренными карманами, чтобы получить с России дань за этих своих 12 тысяч трусливых родственников, удравших в 1939 году от немцев и так удачно сдавшихся в плен Красной Армии.

Но тут вдруг выяснилось, что в 1940 году Особое совещание никого не имело права приговаривать к расстрелу: по его приговору преступники ссылались в отдаленные местности СССР, и максимум, что Особое совещание могло, это приговорить к 8 годам лагерей. То есть выяснилось, что на самом деле прокуратура доказала, что поляков расстреляли немцы, как оно и было. Но зачем это было надо Горбачеву, уже провопившему на весь мир о том, что поляков расстреляли русские? Зачем это надо было полякам, которые уже заплатили взятки советским сволочам и теперь ждали окончания этого дела, чтобы вызвать у польского населения ненависть к СССР и этим затолкать Польшу в НАТО?

Но тут алчная советская государственная бюрократия решила, что обворовывать СССР будет удобнее, если разорвать его на части. А после Беловежского сговора архивы СССР достались ЕБН. Тот решил, что раз в архивах нет нужных документов, то их необходимо смастерить. И к осени 1992 года таки смастерили. Получилось очень красиво — ну совсем как настоящие. Сделали из этих подделок ремесленников из бывшего КГБ и Академии наук РФ две ксерокопии, украсили копии фиолетовыми печатями, заверяющими их подлинность, и одну тут же потащили в Конституционный суд, в котором очень кстати слушалось «дело КПСС». Получалось удачно: послушные судьи примут на веру эти фальшивки, обвинят КПСС в убийстве этих офицеров. И получится, что Катынское дело рассмотрит суд, и все будут в шоколаде: Польшу втолкнут в НАТО, прокуроры и «ученые» из российских архивов будут гулять на польские злотые, а Россия станет платить дань размножившимся в Польше родственникам трусливых офицеров, мужественно подставившим затылки немецкому ефрейтору, отправившему их на службу Сатане.