К барьеру! Беседы с Юрием Мухиным

— Значит, вождь — это потребность управленцев-бездельников?

— Для народа вождь нужен как объединяющий фактор, а для управленцев — именно для этого.

В 1927 году Сталин попросил пленум ЦК освободить его от этого счастья быть вождем — попросил освободить себя от должности секретаря ЦК. А когда пленум категорически отказался отпускать Сталина, то он попросил хотя бы упразднить должность Генерального секретаря. Пленум категорически отказался удовлетворить даже эту просьбу. И пленум можно понять, и Сталина. Если Сталин будет просто секретарь, как и четверо других секретарей, то кто же из них будет вождь? Как же тогда будет с этим «я верю вождю»? Ведь тогда самим придется работать! А Сталин хотел, чтобы и остальные работали. Тоскливо ему было в ситуации, когда по-настоящему и посоветоваться было не с кем — никто не хочет знать тонкостей решаемых вопросов, все хотят обойтись скороспелым умствованием, все хотят вопросы решать без предварительного их обдумывания — проголосовал, и все!

Вывод: в коллективном руководящем органе, даже при наличии коллективной ответственности, будут приниматься решения того, кто обладает максимальным авторитетом. А в органе, члены которого ленятся или не способны разбираться во всех возникающих вопросах, максимальный авторитет будет у того, кто обладает знаниями для решения этого вопроса. Итак, сначала авторитет, потом знания.

— Но откуда знания у Сталина — у этого недоучившегося семинариста?

— Чтобы напомнить, откуда у Сталина взялся авторитет, еще раз сообщу, что в его библиотеке было 30 тысяч томов книг, из которых 5,5 тысячи были им изучены и исчерканы его пометами. Прикиньте, сколько вы прочитали книг за свою жизнь, чтобы понять, насколько энциклопедическими знаниями обладал Сталин. Следовало бы, чтобы все члены Политбюро обладали такими же знаниями, тогда Политбюро действительно было бы коллективным руководящим органом и вождями были бы все члены Политбюро. Однако они ленились эти знания приобретать, поэтому Политбюро было коллективным руководящим органом лишь номинально — основную массу решений давал Сталин, остальные за эти решения голосовали. Кстати, по простым вопросам, в которых члены Политбюро разбирались и сами, решения Сталина иногда и не проходили, как было в случае с Бухариным и Рыковым, которых Сталин предлагал всего лишь выслать из Москвы. Но остальные члены ЦК настояли на отдачу их под суд.

Обратите внимание, что у Сталина не было секретов от членов Политбюро — у него не было тайных знаний. Сталин обладал открытыми знаниями, т. е. такими, которые могли знать и другие члены Политбюро, да они не хотели трудиться и этими знаниями овладевать, или им ума не хватало для их понимания. Но уже обладание открытыми знаниями, не известными другим, дает знающему члену коллективного органа теоретическую возможность провести через этот орган любое решение — как полезное организации, так и вредное.

— Непонятно.

— Тогда давайте в качестве примера сначала рассмотрим гипотетический случай манипулирования членами коллективного руководящего органа на конкретном примере.

СССР в августе 1939 года заключил с Германией договор о ненападении на условии, что Германия предоставит СССР кредит на закупку в Германии образцов оружия, боевой техники и оборудования для их производства и заключит торговое соглашение для этих же закупок. В ответ СССР обязался поставлять Германии сырье, в том числе и железную руду, но в договоре о поставках немцев «обули». Суть вот в чем. Из железной руды в доменных печах получают чугун, но, чтобы его получить, нужно иметь в руде не менее 50 процентов железа, иначе чугун выплавить невозможно — доменная печь выйдет из строя. Но в договоре с немцами этот нижний предел содержания железа не оговорили. Немцы полагали, что мы будем поставлять им железную руду такую, как используем в доменных печах сами, то есть не менее чем с 50 процентов железа. А цену они назначили за тонну железа в руде, то есть две тонны руды с 50 процентов содержанием железа вкупе содержали в себе одну тонну железа. Вот за эту одну тонну железа мы и брали деньги. Но при добыче руды получается и много руды с содержанием железа менее 50 процентов, эта руда шла в отвалы, поскольку, повторю, в доменную печь ее кидать нельзя. А если поставлять немцам руду с содержанием железа более 50 процентов, то ее самим не хватило бы, поэтому мы начали поставлять им отвалы с низким содержанием железа. Скажем, отгрузит СССР четыре тонны руды с 25 процентами содержания железа, т. е. в этих четырех тоннах содержится одна тонна железа. Вот «по-честному» и брали с немцев как за одну тонну.