Изувер

Появление там Павла ни у кого лишних вопросов не вызовет — для него это по-прежнему родной дом, и он по-прежнему там прописан. Другое дело, что ему надо будет забраться на чердак, не привлекая чьего-то внимания. Но и это не проблема: на чердак можно подняться по двум лестницам, из двух подъездов. Выбрать такой момент, когда никого нет, и действовать. Кстати, одна из лестниц находится в подъезде, где живут Волковы.

Ладно, выберет он момент, выберет. Днем в подъездах — никого: детишки в школе, взрослые на работе, старухи на лавочке сидят или по квартирам лежат, радикулиты лечат. Ключи от квартиры у него есть, отец не требовал отдать их, понимал, что у Павла с Людмилой дело не клеится, знал но Марине-продавщице из киоска, но получится ли еще с ней совместное проживание?

А у любого человека должен быть угол, куда он мог бы прийти в любое время дня и ночи.

Койот, разумеется, право на свою комнату имел, Валентина, которой мзпелосъ бы, наверное, чтобы Павел жил у жены и освободил площадь, помалкивала — боялась кулаков Волкова-старшего. Павла же, в свою очередь, заботы молодой мачехи мало волновали — голова его была занята другим. Практически он имел три дома, жил, где считал нужным, и это его вполне устраивало.

Были бы деньги.

Вот о них, проклятых, Койот сейчас, лежа в Маринкиной квартире, и думал.

Деньги находятся в банках.

Деньги — у кассиров, в сейфах, за перегородками.

Деньги — в хранилищах, в подвалах, за мощными дверями, под охраной сигнализации и стволов сторожей.

В подвал ему, конечно, не попасть. Надо знать схему помещений, систему охраны банка, точное месторасположение хранилищ, коды или шифры наборов электронных замков…

Да, взять подвал любого банка — нереально.

Одному ни за что не справиться. Дело это, судя по всему, гиблое. Что-то он не помнит, чтобы гангстеры из зарубежных фильмов старались лезть в эти самые подвалы-хранилища. Нападение на инкассаторские машины — да, это реально и наиболее доступно; грабеж кассиров прямо в операционных залах это тоже из жизни; хитроумные аферы с банковскими документами (те же фальшивые авизо, придуманные чеченцами) — да, практика; ограбление поездов — годится, взламывание стен, за которыми спрятаны сейфы с деньгами — и такое было… Но — делают это, как правило, несколько человек. Двое-трое держат под прицелами служащих банка, один-два потрошат кассы и сейфы. Итого — пятеро. Пусть четверо. Группа. Но никак не один.

А он, Койот, должен сделать все в одиночку.

Его собственная практика доказала, что только так надо действовать. Сколько уже месяцев прошло, а ведь про него, убийцу ментов, никто до сих пор не знает.

…За два дня он обошел несколько банков в Левобережном районе города и в центре.

Начал с престижного, с филиала «Инкомбанка». Самый центр города, шикарная, под золото, вывеска, гнутые решетки на окнах первого и второго этажей массивного здания. Когда-то, года три назад, этажи эти занимал ресторан «Русские просторы». Считался одним из лучших в Придонске, кормили здесь приезжих знаменитостей и партийных шишек из Москвы. Теперь ресторан обанкротился, народ по бедности в ресторации ходить перестал, «новые русские» облюбовали для плотских утех другие места, другие рестораны, в условиях рынка лучше приноровившиеся потрошить тугие кошельки современных буржуа, заманившие их к себе не только хорошей едой, но и разными там варьете, стриптизершами, бесстыдными герлами. Словом, «Русские просторы» сузили свою деятельность, а потом и вовсе выпали из поля зрения любителей ресторанов. Ресторан, точнее, его помещение было запродано могущественному спруту-банку, тот быстренько перестроил его внутри, а фасад облицевал светлыми мраморными плитами. Издалека теперь было видно и громадный фирменный знак, и то, что в банке имеют дело с очень большими деньгами, прежде всего с валютой, а значит, с очень состоятельными клиентами.

Валюта, ее вечный зов, и затолкала наивного Койота в отделанный мрамором подъезд банка.

Когда-то давно он был в этом здании, в ресторане на первом этаже, где в будние дни горожан кормили комплексными обедами. Тогда он ел здесь безвкусный пшенный суп, котлету из хлеба и обрезков мяса, а также компот из червивых сухофруктов. Впрочем, меню тех лет никакого отношения к операции не имело. Койот вспомнил об этом на правах разового посетителя обанкротившегоя ресторана только потому, что прежние посещения должны были помочь ему восстановить в памяти расположение залов ресторана.

Однако несколько прошумевших над Россией реформаторских лет изменили многое. В том числе и в бывших интерьерах бывших советских, народных, ресторанов.