Изнанка правды

– Сейчас найду, – пообещал Сердюк. Он встал, загремел банками в кухонных шкафчиках, ворча под нос: – Да где ж она? Куда спрятала? А, вот!

На шум появилась жена, зло зыркнула на гостя и пригвоздила супруга взглядом, как пикой.

– Куда? Хватит жрать водку, ложись спать.

Она попыталась выхватить у мужа новую бутылку, тот хмурился, не отдавал.

– Что встала? Не мешай! Мы дело обсуждаем.

– Обделались уже! – напирала супруга. – Тебе с утра перед Москвой отчитываться! Не врубаешься? До пенсии дослужи, а потом будешь мне указывать. Хрен я тебя буду содержать, если со службы выгонят!

Аргументы подействовали. Женщина выхватила бутылку, и пихнула мужа в спину:

– Пошел в кровать! – По пути она пнула ногой по стулу, на котором сидел Кочанов: – А ты че расселся?

Грозный начальник, от которого трепетали зэки в колонии, покорно плелся в спальню. Кочанов счел разумным побыстрее исчезнуть.

В школьные годы Дима Кочанов был самым низким мальчиком в классе. Он вечно лез в драку при слове «шкет» или «недоносок», но редко побеждал крупных парней. В юности он понял, что только погоны нивелируют рост в глазах окружающих. Наполеон был маленьким, но великим. Он тоже станет генералом!

Но в военное училище Кочанова не взяли – и все из-за роста, вот же наказание! Пришлось податься во ФСИН, проще говоря в конвоиры. Однако звания охранникам колонии присваивались не так быстро, как хотелось бы, а с учетом сегодняшнего провала он никогда не дождется даже капитанских погон. Эх, невезуха!

А ведь этот гад Самсонов выбрал его, как самого маленького из конвойных. Чтобы наверняка столкнуть небольшого и легкого. Опять его рост подвел. Ну, только попадись, тварь!

Кочанов ударил ногой по машине, будя задремавшего водителя. Вкус водки хотя и ощущался во рту, но драйва в голове не было. Водочка хороша, когда хочешь расслабиться и в постельку. А ему сейчас нужно быть бодрым и собранным, чтобы кровь в жилах кипела, глаза блестели, и рука была твердой. Для этого требуются другие средства – амфетамины.

Он знает, где их взять. У знакомой аптекарши, податливой дурехи, всегда можно разжиться крутыми таблетками для бодрости.

3

Елена Петелина расслабленно легла на пружинящую спинку высокого кресла, сложила руке на животе и окинула взглядом рабочий кабинет. Сколько лет она прослужила здесь следователем? Ой, долго, но все когда-то заканчивается.

Она только что оформила декретный отпуск, сегодня ее последний рабочий день. С одной стороны, она рада новому повороту на жизненном пути, а с другой – опасается: забыла, как рожала, кормила грудью, ухаживала за малышом. Дочь уже школу заканчивает, а она возвращается к исходной точке. Не поздно ли?

На рабочем столе царил необычный порядок: закрытый ноутбук, стопка чистых листов, стакан с карандашами и ни одного уголовного дела – все завалы достались коллегам. Пусть отдуваются.

Елена придвинула листок и стала выводить узоры тонко заточенным карандашом. Рука следовала за настроением, линии получались плавными, напоминавшими то мягкую улыбку ребенка, то профиль живота в разные месяцы беременности. Ей самой хотелось улыбаться.

Безмятежную расслабленность прервал громкий стук, вслед за которым входная дверь кабинета распахнулась. Петелина увидела дежурного, который едва сдерживал молодую женщину.

– Елена Павловна, к вам свидетель по важному делу. Требует срочной встречи, – оправдывался дежурный.

Следователь кивнула, и дежурный впустил взволнованную девушку.

– Какому еще делу? – спросила Елена, присматриваясь к посетительнице.

– Я Сергиенко, Маргарита Сергиенко. По делу Самсонова, – торопливо пояснила гостья. – Помните?

И Петелина ее узнала. Светловолосая девушка с зализанной прической в узких очках, обтягивающей юбке, приталенном жакете и белой блузке со скромно расстегнутой на шее пуговкой напоминала исполнительную секретаршу. Она и была ассистенткой бизнесмена в момент их знакомства. А еще ключевым свидетелем в деле об убийстве – успешно расследованном деле, по которому уже вынесен приговор.

– Присаживайтесь, Сергиенко, – предложила следователь. Не скрывая скепсиса, она спросила: – Чего вы хотели?

Маргарита села с другой стороны стола. Она держала сумочку на коленях, нервно мяла ремешки и с тревогой смотрела в глаза представителю закона, ища сочувствия.

Слова давались ей тяжело:

– Я соврала тогда… Обманула… Сказала неправду.

– Какую и когда?

– В тот вечер… Там… На месте убийства.

– И что же не так? – прищурилась следователь.

– Я видела убийцу. Это не Самсонов. – Дыхание девушки запнулось, на глаза набежала влага, она замотала головой: – Это не он, не он.

Петелина продолжала сжимать карандаш, не замечая, что надавила на листок и сломала грифель.

Ох, уж эти неожиданности!

В работе следователя планомерная работа всегда прерывается сюрпризами. Иногда хорошими: был тупик – и вот, как на блюдечке, появляется неожиданная улика или ценный свидетель. Но чаше удручающими: следствие, вроде бы, на верном пути – и тут открываются новые обстоятельства, которые все перечеркивают.