Изнанка гордыни

— Знаю, — он рассмеялся. — Лорд-командор вздумал сыграть с Предназначением. Ах, какая опасная глупость, неужели мой опыт ничему не научил наивного юношу? Судьба всегда играет краплеными картами.

— Я не понимаю…

— Некий неизвестный, но прыткий любитель вмешался и испортил вам ритуал. Судьба любит пошутить, не находите? Что вы качаете головой? Почему “нет”? Ах, ни за что не поверю, что такая умная женщина не видит в случившемся несомненной иронии. Учитывая список преступлений, на которые пошел нынешний лорд-командор чтобы воплотить в жизнь этот безумный замысел. Неудивительно, что он так переживает за результат. Его можно понять… о да, еще как можно. А знаете ли вы, дражайшая мисс Каррингтон, кто я, и отчего моя помощь так важна для вашего кумира?

— Мне рассказали вашу историю.

Его глаза сверкнули:

— Уверен, любезнейшая мисс Каррингтон, вам рассказали отнюдь не все.

Глава 13. Рондомион

Франческа

Город кутается в обрывки тумана, как нищенка в ветхий плащ. Издали он выглядит унылым и серым. Низкое небо хмурится, угрожая пролиться дождем. Тяжело влечет темные воды Темес — слишком широкий и непокорный, чтобы позволить заковать себя в камень дамб, набережных и мостов.

Рондомион — столица Дал Риады. Полуостров Альба.

Север.

Мне не нравится здесь. Серые дома, серые улицы. Я всегда ненавидела зиму и холод, но Разенна и зимой остается прекрасной. Здесь же все бледное, словно злой волшебник украл у мира вокруг иные краски, кроме серой.

— Какой отвратительный город. Мне следовало знать, что ты мог выползти только из такой дыры, — я говорю это, чтобы уязвить своего спутника.

Нет, я вовсе не хочу вывести Элвина из себя! Когда он приходит в ярость, когда щурит холодные глаза и улыбается — неприятно и предвкушающе, мне становится по-настоящему страшно.

Я стараюсь злить его по мелочам. Чтобы не был таким довольным.

— Вы ошибаетесь, леди. Моя родина еще севернее. Но вы правы в том, что Рондомион будет нашим домом ближайшие годы. Так что привыкайте любить его.

Слово “годы” отдается тоской в груди, оно пахнет безнадежностью, но я гордо вскидываю голову. Мой враг слишком самоуверен, он уже забыл, как я провела его один раз. Посмотрим, чья возьмет!

— И не подумаю.

— Зря. В нем есть особая, суровая прелесть, которую не разглядишь с первого взгляда.

Мы проезжаем через город. Сначала грязные окраины, потом каменная мостовая центральных улиц. Сворачиваем в проулок настолько узкий, что полы моего платья отирают стены справа и слева. Минуем районы с домами знати и зажиточных горожан, под копытами снова раскисшая грязь, а впереди черной полосой перечеркивает небо шпиль часовой башни.

За мастеровыми кварталами начинаются трущобы. Я с удивлением поглядываю на Элвина — трудно поверить, чтобы он, с его требовательностью и сибаритскими привычками, собирался жить в одной из этих ужасных хибар, крытых гнилой соломой. Вслед нам летит лай собак и с любопытством смотрят чумазые дети в обносках.

А потом жилые дома заканчиваются совсем. Впереди изглоданные временем развалины дворца — черны провалы окон, патина времени на полуобрушенных, обгорелых стенах. И одинокая башня затмевает полнеба.

Камень башни оплетен пожухлым, лишенным листвы вьюнком. Циферблат без стрелок, как символ — время превратилось в безвременье.

Здесь спокойно и печаль разлита в воздухе эхом, флером, отзвуком пения окарины. Я пробую тишину на вкус. Она горчит.

— Нравится? — тихо спрашивает маг.

Я не отвечаю. Не хочется врать, что нет.

— Старина Честер.

— Что?

Он кивает на башню:

— Так называют ее местные жители. Символ Рондомиона. Последний свидетель эпохи правления королей Альбы на всем северо-востоке. Когда горел дворец, огонь сумели потушить раньше, чем тот перекинулся на башню.

— Зачем мы здесь?

— Хочу показать вам кое-что интересное.

— Уверена, что не хочу этого видеть.

— Франческа, вы дуетесь всю дорогу. Ну хватит, не будьте букой. Помнится, я рассказывал вам про княжества фэйри, и вы спросили, как они могут соседствовать с людьми, не привлекая внимания? Вам представится возможность самой убедиться, как.

Он кладет руку на шею моей лошади.

— Смотрите, сеньорита. Вот она — Изнанка мира.

Мир вокруг моргает. И вдруг становится нереально, невозможно четким, наполняется глубокими, холодными цветами. По сумрачному, напившемуся ультрамарина небу, плывут клубы графитовых туч. Каждая веточка, каждая трещинка на камне делается контрастной, резкой и до невозможности реальной.

Сдержать восхищенный вздох не получается, как я ни пытаюсь, и Элвин довольно улыбается.

— Я знал, что вам понравится. И это вы еще не видели дворца княгини. Впрочем, человеческий город тоже хорош. Если будете послушной девочкой, я покажу вам его.

Я молчу, но в этот раз не для того, чтобы позлить его. Смотрю во все глаза на башню и не могу наглядеться.

Здесь она совсем другая.

Толстая одеревеневшая лоза обнимает камень, подобно спруту, карабкается вверх по телу башни до циферблата. Древесная плоть врастает в камень, а камень вырастает из дерева, и уже невозможно отделить одно от другого.