Изнанка

– О, привет красавка! И ты тут. – Тетка разулыбалась и тронула ее за плечо. Она ее тоже узнала. – Зря ты свинтила в первый же день, смотри как красиво вышло! – Она взметнула одним движением вешалку вверх, и Люду окатило запахом чужого, давно не проветриваемого шкафа, и духов с запахом ландыша. – Мы едем в тур, выступать! – На лице её играло торжество и даже превосходство – Еще и не все едут, выбрали только тех, кто хорошо танцует, и кто прошел в самом начале отбор– Затараторила тетка, размахивая вешалкой, рукой показывая по залу, кому еще повезло. – Ты бы тоже поехала, танцевать-то небось любишь! – И она как-то не натурально засмеялась, показывая желтые, местами чуть сколотые зубы.

Люда обвела глазами зал. Вокруг толпились одинаковые женщины, в однотонных серых тулупах или красных пальто, с вешалками, на которых было по куску дешёвой синей ткани.

– Куда вы едете? В какой тур? – Люда терла переносицу. – Вы же шили костюмы в этом кружке. Откуда взялся тур?

–В Китай мы едем! – Торжественно объявила тетка – Едем от нашего города показывать танцы! И костюмы сшили сами. – Она явно хотела произвести впечатление. – Это курсы были, чтобы и нам время интересно провести, и регион представить наш там у них. Вот мы и едем выступать. Сначала выступление будет, а потом экскурсии – Она показушно вытаращила глаза, и широко улыбнулась, не разжимая губ.

– А откуда у вас виза? Вам что, они и визы сделали? – Люда огляделась. По залу прокатилось оживление, появились новые люди.

–Ты что, какие визы? Мы же группой едем. Нам сказали, что для группы нужно только разрешение специальное, и все. – Тетка начала раздражаться. – А иди-ка ты девочка на раз отсюда, смотреть нечего тут уже. Скоро по автобусам рассаживаться уже, да Свет? – Повысив голос она локтем подпихнула стоящую рядом женщину.

– Свет, ты чего? – Стоявшая рядом рослая тетка неопределенного возраста терла себе лоб большим пальцем, сдвинув красную шапку с дурацким помпоном ближе к затылку. В одной руке у нее была вешалка с болтающимся на нём огромных размеров костюмом, и там же был зажат листок бумаги со столбиком информации. Люда вытянула шею, но разобрала только первую строчку «День первый. Заселение».

– Тут первая строчка в программе нашей про заселение в отель. – Она повела плечами, потея, и перечитывая раз за разом одно и то же, беззвучно шевеля губами. – Светка, ты чего? А где же мы жить должны по-твоему? В доме культуры? – И она громко и жеманно засмеялась. Но Светка молчала, приминая непроизнесенные слова губами, напряженно водя глазами по строчкам.

– Я не понимаю. – Она беспомощно огляделась, одним движением тыльной стороны руки вытерла пот, стекавший струйками из-под шапки.

– Да а чо тут понимать, поедем и разберемся на месте, кто куда. Если что попросим, чтобы нас вместе заселили, вон там написано лагерь А или лагерь Б. Просимся вместе жить, отдохнем маленько, я коньячку с собой уложила. – Она подмигнула, показывая рукой на черную спортивную сумку, стоящую в ногах.

С другого конца зала гулко крикнули, сложив руки рупором, что пора рассаживаться по автобусам всем участницам тура. Толпа хлынула к выходу.

– Счастливо оставаться, Красавка! – Тетка, хохотнув, подмигнула Люде, и прихватив одной рукой сумку, описала вешалкой полукруг на прощание. – Свет, чего стоишь? Все места нормальные займут без нас. Пошли! – Она, не оборачиваясь двинулась к выходу, потянув Светку за рукав, и увлекая за собой.

Люда отошла к стене, чтобы не быть затянутой в воронку толпы, и увидела открытую дверь запасного выхода. От ветра дверь чуть подрагивала, но всё никак не могла распахнуться настежь. Переступая через порог, она машинально подняла желтый листок с пола, пробежала глазами по короткому абзацу текста, и, уже выкидывая его в мусорку на выходе, подумала: «Странно, почему в их программе есть только дата прибытия?». С порога её окатила волна ледяного ветра, и эта мысль затерялась там же, среди непроходимых сугробов января прошлого года. С заднего выхода было протоптана небольшая дорожка кривых неровных следов. До неё глухо долетали звуки рычащих на морозе автобусов и гомон голосов с другой стороны здания. С иным порывом ветра в лицо бросало запахом моторного масла, выхлопов, и духов.

На этой стороне улицы было темно, фонари светили через один. Людей тут не было. Только снег кружился, трепался на ветру, смешиваясь с размытым потоком машин, принося бесцветный, смешанный образ зимнего ужаса.

Глава 3. Игра. Лето

Июль выдался безобразно жарким. Облака, как одно большое помятое лёгкое большого животного грудились с края неба.